Наутро поднялся страшный переполох. Оказалось, что прямо под окном комнаты, где спали мальчики, обнаружились пятна крови. Кай, который проснулся оттого, что Миро, высунувшись наружу, громко спрашивал, кто покалечился, исполнился нехороших подозрений и чуть приподнял одеяло. Так и есть! На ногах остались следы страшных ушибов и даже продольный порез, так что простыни тоже перепачкались. Хотя Каю совсем не было больно – все уже почти зажило.

– Чего смотришь? – вдруг с разбегу прыгнул к нему на кровать Миро.

– Я… а… э… – только и пролепетал Кай, спешно придумывая, что бы такого сказать.

Но обмануть Миро было не так-то просто. Заговорщицки подмигнув ему, он бросился к окну и прикрыл его. Потом снова подошел вплотную, сел на пол и, облокотившись на кровать, с довольной улыбкой спросил:

– Это ведь ты, да?

– Что я?

– Ты ведь кровь во дворе оставил? Не смей мне врать! Я помню, как ты хвастался, что у тебя любой пустяк страшным выглядит. Значит, ты не поранился настолько, чтобы так там и остаться. И сквозь сон мне казалось, что ты к окну бросился. Только зачем?

Кай рассказал ему все от начала до конца. Он был рад, что не нужно ничего скрывать.

– Очень странно, – сказал Миро, внимательно выслушав его. – Но как ты не испугался за Проклятым побежать?

– Не знаю… Только о рунах думал, – признался Кай.

– Потом уже испугался жутко. И, кстати, он ведь сказал кое-что… Я полночи думал…

– Что?

– «Я тебе уже отдал, даже дважды подарил», – процитировал Кай въевшиеся в память напевные слова Проклятого.

– Дважды… Я подумал… Вот эта руна, – он указал на фигурку у себя на шее, – она так странно появилась. И Бреннилвинд говорил, помнишь? Я подумал… Может, это он ее нам оставил? Тогда, на поле.

– Да брось, – поморщился Миро. – Чтобы руна досталась Проклятому? Если только он ее украл у кого-нибудь. Да и с чего бы ему тогда ее снова красть и снова возвращать. Непонятно! – насупился он.

– Непонятно, да, – растерянно кивнул Кай. – Но он ведь и на настоятеля указал зачем-то…

– Может, хотел ему плохо сделать, – пожал плечами Миро. – Хотя он мне не понравился, – понизил голос он. – Я думаю, что он что-то замышляет. Уж больно к нам добр. И руны у тебя просил. А еще вчера, когда ты спал, я слышал, как он с кем-то о рунах говорил.

– Да? – встрепенулся Кай. – С кем?

– Не знаю. Случайно из-за кустов услышал, не стал выглядывать.

– Но все равно… Не мог же он ее просто украсть, – растерялся Кай.

– Наивный! – вынес ему суровый приговор Миро. – Ладно, вставай, нечего в доме врага о таких важных вещах трепаться.

Кай улыбнулся и спустил ноги с кровати.

Приведя себя в порядок, друзья спустились вниз и там застали настоятеля, незнакомого человека и молоденькую кухарку – ее они видели еще вчера. Мужчины о чем-то серьезно переговаривались, но, увидев Миро и Кая, сразу же свернули разговор. Собеседник настоятеля, человек лет тридцати с копной густых темно-русых волос, сразу же с интересом посмотрел на них.

– Тревога ложная! – заявил Миро ни с того ни с сего, чем жутко перепугал Кая. – Это Кай решил полюбоваться звездами и случайно упал.

Кухарка испуганно охнула, настоятель, приоткрыв от удивления рот, сверху вниз осмотрел Кая, а его гость удрученно покачал головой:

– Надо быть осторожнее. И все же, как это произошло и как тебе удалось остаться невредимым после такого падения? – внимательно посмотрел он на покрасневшего до корней волос Кая, но тут же спохватился: – Ах, нет. Без повреждений не обошлось. Что же вы не прикажете оказать ему помощь, настоятель?

Через пару минут Кай был усажен на кушетку и смущенно взирал на то, как Агнесс, молоденькая кухарка, смывает засохшую кровь с его ног. Он убеждал, что ничего страшного, порывался сделать все сам, так как не привык, чтобы о нем заботились, но его возражения никто не слушал. Каю оставалось только смириться, однако ему было не по себе. За ним почему-то внимательно наблюдали все, кроме Миро, который, воспользовавшись случаем, налег на стоящее на столе молоко.

– Неужели он ничего не сломал? – осведомился гость настоятеля. – Высота приличная.

Агнесс смыла всю кровь и, не обнаружив ничего страшнее будто бы сто лет назад полученных ушибов, удивленно подняла взгляд на Кая. Воображение уже рисовало ему страшные картины, как его, в лучшем случае, гонят прочь, а в худшем пытаются убить.

Но Агнесс, все-таки оборачивая бинтом почти незаметный порез, сказала только:

– Удачно упал – совсем немного поранился.

– Что ж, замечательно, – сказал гость настоятеля, и у Кая отлегло от сердца. – Как тебя зовут, мальчик?

– Кай.