Не только он, но и все, кто вышел из города. Сколько их здесь? Сотня? Две? Не больше трех… не так и много в общих-то масштабах.

… это из-за темноты. Люди всегда темноты боялись. Помнишь, я тоже? Ты нашел меня, а если бы не нашел, я бы тоже решила, что происходит что-то ужасное, что мир умирает…

— Прими же в дар этих людей, которые желают искупить свою вину…

И я вижу, что коня облили кровью. А попона сделана из кожи… я не хочу думать, с кого ее сняли. Кайя думает. И цепенеет.

— Вкуси же…

Старик, осмелев, протягивает чашу. И я уже догадываюсь, что в ней.

… стой!

Ноздри Кайя раздуваются. Он на грани. За гранью почти. Из глаз старика на Кайя глядит безумие, которое заразно.

… Кайя, слушай меня. Пожалуйста, слушай меня и только меня. Если ты убьешь его сейчас, просто убьешь…

… он заслужил.

… и он, и те, кто ему помогали. Заслужили. Согласна. Но их сочтут святыми. А этих…

Он готов уничтожить всех, кто покорно ждет смерти. Они ведь сами пришли, чтобы лечь под копыта его коня. Подарить себя Войне.

… этих запишут в великомученики. И найдется кто-то, кто поверит, что все правильно и надо именно так. Захочет повторить…

Кайя отпускает.

Он в ярости, но уже в той, которая только человеческая, подконтрольная.

… он убийца. И поступи с ним именно так, как поступают с убийцами. Пусть будет суд, такой, чтобы всем стало ясно, он — не пророк. Безумец. Извращенец вроде Мюрича, но не пророк.

Короткий выдох и команда:

— Взять.

Ее исполняют с радостью и явным облегчением. Неужели они, вот эти люди, которые ждали Кайя, клялись ему в верности, шли за ним, верят, что он попробует на вкус человеческую кровь?

— Деграс, — взгляд Кайя устремлен на раскрытые ворота, — этот человек должен предстать перед судом живым и по возможности целым. Отвечаете головой. Остальных — охранять. Пока.

… пусть свяжут всех. И детей держат отдельно.

В глазах взрослых — пустота и вера. Они готовы исполнить волю своего бога. Не сопротивляются. Ждут смерти, пусть бы и не той, которую обещал белогривый жрец, но всяко ужасной.

И я не хочу, чтобы эти люди причинили себе вред во имя Кайя.

Он кивает и отдает распоряжения. Сухо. Кратко.

… Иза, твой человек еще в городе?

… думаю, да.

… мне необходимо будет с ним поговорить.

… я обещала ему защиту.

А он стрелял в Кайя.

… ты сдержишь слово. Я не собираюсь сводить счеты. Магнус… называл его талантливым. Пусть проведет следствие по этому делу. Мне нужны будут списки тех, кто был убит. И тех, кто убивал либо помогал совершить убийство. Я хочу понять, как они превратились в… это.

Женщин поднимали с земли, сгоняли в кучу. Мужчин связывали.

… думаю, здесь только малая часть. Город звучит очень громко.

И я не имела, что ему возразить.

… спасибо, что не позволила мне сорваться.

Дотянувшись до его руки, я провела по белым, сведенным судорогой пальцам.

Город покорен.

Он напился крови допьяна и очистился огнем, но этого показалось мало. И город спешил посеять новое — веру. Мне не хочется думать о том, какой урожай здесь будут снимать…

… к вечеру мы будем контролировать большую его часть.

Кайя почти спокоен.

… храм расчистят.

… а замок?

Мост завален. И снова стены. Пушки.

Алые флаги над воротами. Последний оплот Республики не собирается сдаваться без боя. Кайя пожимает плечами и меняет тему.

… давай посмотрим, где тебе можно будет остановиться на пару дней.

В каменном доме, на окнах которого прочные решетки. И крыша уцелела от пожара. Еще обои с цветочным орнаментом, стол и пустая клетка на столе.

В доме убирают. Пытаются разжечь огонь в очагах, но комнаты наполняются удушающим дымом: трубы необходимо чистить. Воды тоже нет, и мечта о ванной остается мечтой. Но мне грешно жаловаться: вздувшийся паркет прячут за мехами. На тяжелых бронзовых подносах устанавливают жаровни. И треснувшее окно укрывают гобеленами.