– Ха, – Юрао бросил взгляд на лорда-директора, – это и я могу тебе сказать, о чем он думает – о спальне и тебе в ней в качестве главного развлечения. – Я побелела, потом покраснела, а наглый офицер Ночной стражи, отмахнувшись, продолжил: – Но это сейчас не главное, напарник. Ты в курсе, что сегодня «Золотой феникс» покидают шесть постояльцев!

– Нет…

– А чем ты тут вообще занималась, Риате? – Возмущению наглого оборотня не было предела. – У нас дело, а ты напилась и в невменяемом состоянии задаешь невменяемые вопросы!

В этот момент вмешался лорд-директор, прорычав угрожающее:

– Офицер Найтес, поверьте, вы еще никогда не были так близки к безвременной гибели!

Дроу очень нагло ухмыльнулся, наклонился ко мне и проникновенно спросил:

– Первое предложение руки и сердца в твоей жизни?

Я кивнула, Юрао хмыкнул, указал рукой на удерживающую зеркало и уже покрасневшую от натуги Риаю и посоветовал: – Иди, поучись у профессионала – двести сорок предложений отвергла, она в этом лучшая.

Ну тут уж я не выдержала:

– Иди… те, помогите сестре, она там гибнет под тяжестью неподъемной ноши, а я… мне…

Я невольно вновь посмотрела в сторону Риаи и замерла – в зал ресторации входила леди. Изумительно красивая леди. По ее спине струились ярко-золотые волосы, и блеск волос оттеняли черные пряди, черное платье обнимало стройную фигуру, глубокое декольте подчеркивало красивую грудь… Вот она действительно была прекраснейшей из леди в этом зале, да и во всем Ардаме пожалуй, и даже в Приграничье. И леди явно принадлежала к влиятельным персонам империи, очень уж показательно было поведение бросившегося к ней полугнома. Олитерри беспрестанно кланялся, едва не юлил, и, судя по лицу, не останавливаясь, что-то бормотал. А леди… восхитительными зелеными глазами обвела зал, с ленивым безразличием разглядывая посетителей… Ровно до той поры, пока взгляд ее не остановился на лорде Тьере. Сам магистр сидел к леди спиной, а вот мне довелось полюбоваться всей гаммой эмоций, промелькнувших на прекрасном лице.

– Кого вы там увидели, помимо столь бесцеремонно прервавших наш диалог двух представителей семьи Найтес? – зло поинтересовался магистр.

В этот миг зеленые очи медленно сменили цвет до ярко-алых, прекрасные губы сжались, и леди что-то приказала. Полугном побледнел, попытался возразить и получил удар по лицу, который отбросил его шагов на пятнадцать.

Леди разонравилась мне в тот же миг!

– Что там? – Лорд-директор обернулся на шум падения Олитерри и… застыл. Я видела, как напряглись его мускулы, дернулись желваки, словно окаменело лицо.

Прекрасная леди отреагировала совершенно иначе – очаровательно улыбнулась, расправила плечи и грациозно направилась в нашу сторону. Вслед за ней прислужник торопливо поволок стул, еще несколько подавальщиков несли столовые приборы… Кажется, леди решила присоединиться к нашему ужину!

– Знаете, – я нервно скомкала лежащую на коленях салфетку, – кажется, мне уже пора.

Магистр стремительно повернулся и нехотя признал:

– Да, вечер испорчен окончательно.

В этот момент леди подошла к нам и кокетливо воскликнула:

– Риан, дорогой, какая встреча!

У «дорогого» было такое выражение лица, что сразу становилось понятно – он бесконечно «рад» встрече. Но сдержав эмоции, лорд Тьер поднялся, поцеловал протянутую ему руку и, поклонившись, произнес:

– Рад видеть вас, ваше…

– Ну что вы, что вы. – Сияющая улыбка. – Я здесь инкогнито.

По лицу лорда Тьера прошла судорога, вероятно, долженствующая означать улыбку, однако улыбаться магистр явно не желал. А леди демонстративно не желала этого замечать.

– Мой дорогой Тьер, я решила почтить вас своим присутствием, – все так же улыбаясь, произнесла она и присела на принесенный для нее стул, не обеспокоив себя необходимостью поинтересоваться нашим мнением.

Села незваная гостья примечательно – полностью развернувшись к магистру и совершенно игнорируя меня. Наверное, это должно было обидеть, и я бы оскорбилась, возможно, но… после того как она ударила несчастного Олитерри, леди уже не относилась к числу тех лиц, чье отношение было важным для меня. И потому я просто следила за развитием событий даже с некоторым брезгливым интересом. Зато лорд Тьер был взбешен ее поведением и даже не особо пытался это скрыть, начав с:

– Я не хотел бы выглядеть невежливым, но… у нас с моей невестой сегодня особый вечер, который мы желали бы скрасить бутылкой дорогого вина, но никак не высочайшей компанией!

Улыбка леди померкла, затем меня все же удостоили неприязненным взглядом, и вновь все внимание было уделено магистру:

– Дорогой, – пропела она, накрывая ладонь лорда-директора своей изящной ручкой, – ты всегда был шутником, но эта шутка просто бесподобна.

– Дорогая! – Он резко освободил руку, и уже без намека на веселье. – Такими вещами не шутят!