– Так, Кабурова, бери пару человек в разведку, и выступайте наперёд. Ленка, далеко не разбредаемся, ищем что-нибудь полезное по периметру. Тёма, бродим у леса, ищем удобное место для лесопилки. На обратном пути все идём в лес за дровишками. Кстати, кто найдёт угля - свобода от дежурств на неделю!
– Я задрал голову, повысив голос.
– Богдан, возьми на вторую турель Вику!

Глаза личного состава посветлели, наливаясь огоньком поисковиков. Соревновательный азарт взял верх. Все устремились вперёд едва ли не быстрее разведчиков.

Так я остался в тылу. Силы ещё не восстановились, брёл последним, лениво посматривая по сторонам. Артём, заметив, что я отстал, сам замедлил ход, поравнявшись, плечо в плечо. Пошли молча. Вроде много чего можно сказать, но говорить-то особо и не о чем. Мы прорываемся дорогой жизни через мир, населённый новой расой и в любой момент нас могут перебить. Вот и все слова.

Я замер, недоверчиво поглядывая на лес. Артём тоже застыл, не переставая моргать и щурить глаза, как будто увидел призрака. Значит, мы оба видели оно и то же - над лесом стелился дымок! Не туман, не пожар - дымок! Для пожаров время ещё не наступило, всё вокруг ещё с месяц будет сырое. Молний не наблюдалось, значит - рукотворный. Мутанты огнём не пользовались, насколько мы заметили, значит - человеческий.

Я спешно подцепил рацию, вызывая Ленку.

– В лесу замечены признаки жизни. Верни нам с Артёмом часть людей для прикрытия.

Осторожность превыше всего.

Салават с Ленкой примчались быстрее всех. Вчетвером мы пошли к лесу. Едва спустились с рельсовых путей, как попали в грязь и лужи. Все тут же пожалели, что вместо ботинок не надели сапоги. Снег растаял на солнце на путях, но в лесу лежал коварными клочками вперемешку с грязью. Как западня, на вид неглубокий клочок снега проваливал ноги по колена в жижу.

Извозившись, я пришёл к выводу, что живи в лесу люди - оставались бы глубокие следы. Или это только мы такие идиоты, что бредём по самым ненадёжным местам? Как гиблые топи, они только набирают воды в ботинки. Привыкли бродить по городам, совсем забыли, что такое лес.

Дымок привёл к землянке на возвышенности. Тёма первый обнаружил возле неё следы. Она была обитаема. Периодически сверяясь со счётчиками радиации и всякой раз обнаруживая приемлемый уровень радиации, мы столпились у деревянной двери.

Плохо обструганная, землянка выглядела неказисто, кривой, но из-за краёв торчали элементы утепления, и походило на то, что дверь неплохо держала тепло внутри помещения. Осторожно приоткрыв дверь, Салават первым шагнул внутрь. Следом юркнули Артём и Ленка. Затем вошёл я.

Пахнуло теплом и немытыми телами. Затхлый запах смешивался с запахом пота и чего-то кислого. Внутри был полумрак. Свет от теплушки едва освещал стол, широкую кровать и табуретку. Всё самодельное. На кровати лежал человек, а на стуле сидел без движения ребёнок, держа в ладонях руку человека. Отец? Мать?

Все трое моих подопечных застыли, я отодвинул плечом Артёма, пристальнее присматриваясь к силуэтам тени… Седая старушка. Волосы из-под старого покрывала торчат абсолютно белые, кожа на лице сморщена. Грудь не двигается. Не дышит. По виду - скелет и кожа.

Мертва.

Пацан сидел на стуле без движений, обращая на нас столько же внимания, сколько на догорающие угли в приоткрытой теплушке или тьму, что становилась в землянке всё ощутимее.

Ему было лет двенадцать-тринадцать. Совсем как Андрейке. Бледный, чумазое в саже лицо, длинные засаленные волосы, поношенная одежда. Тощий, как… Таранов.

Неприятная догадка кольнула в грудь.

– Пацан, это твоя бабушка?
– обронил я и ощутил, как громко прозвучал голос в создавшейся тишине.

Он вздрогнул и повернулся на звук. На лице две высохшие дорожки от слёз. Сколько он здесь сидит то? Тело старушки начинает разлагаться.

– Парень. Ты как?
– Артём приблизился и положил руку на плечо парнишке.

– Отойди, Тёма.

Пацан снова вздрогнул, но ничего не сказал.

Ленка протянула мне снайперку и склонилась над пареньком.

– Как тебя зовут?

Он не по возрасту пристально посмотрел ей в глаза.

– Егор.

Она кивнула и подалась к нему. Я едва успел схватить за шиворот, отдёрнуть.