Скорее всего - сохранил бы. Но тогда его бы здесь не было.

Теперь же судьба бывшего виконта Тервилля - Ауэнт или плаха. А еще скорее - яд в Ауэнте.

За деньги покупается многое. Деньги у Его Высокопреосвященства есть. Витольд сможет скрыться...

К Всеславу его, что ли, отправить? В дружине - узнают, но если парень не покинет Словеон...

Всеслав ненавидит принца Гуго - как любого зарвавшегося подонка. Если к мерзкой истории припрячь северного князя - Витольду даже самому искать дорогу из Лютены не придется.

Но как быть с девочками? Отлучение Аравинта - действительно. И значит - свадьба Витольда Тервилля и Александры Илладэн... увы! Если Гуго успел обвенчаться с Алексой - развода придется добиваться через Регентский Совет. Слишком долго.

Витольду в Лютене оставаться нельзя. Не доживет до заседания Совета. Даже если граф Адор предпочтет отделаться недействительностью брака и изгнанием сына - Гуго, не моргнув глазом, сделает Александру вдовой.

Элгэ... Здесь всё проще. Никаких прав на нее у мерзавца Амерзэна нет. Девушку будет легко передать под опеку дяде - Валериану Мальзери. Тот еще интриган... но с ее братом обращается хорошо.

С Аравинтом - утрясется. Рано или поздно. Хотя бы ради Кармэн и этих несчастных детей. Не будь Александр кардиналом Эвитанским!

И тогда можно будет вернуть Элгэ домой. Здесь здорово помог бы фиктивный брак.

Его Высокопреосвященство усмехнулся "святости" собственных мыслей. Виктор Вальданэ - не женат. А Кармэн - умная женщина. И любит Элгэ как дочь.

Сложнее всего с Александрой. Патриарший Престол - терпим к власть имущим.

Но даже его возмутит насильная женитьба на герцогине древнейшего рода! Должна возмутить.

Его Высокопреосвященство тяжело вздохнул. Сомнительно, чтобы мерзавец осмелился привезти пленниц в лютенский особняк. На такое наглости даже у него хватить не должно. Значит - поместье. Загородное.

А прежде чем нагрянуть туда, придется объяснить рискнувшему головой мальчишке, что все возможные подвиги по спасению своей принцессы он уже совершил. И теперь от него требуется последний - сохранить собственную голову. Чтобы не облегчать задачу алчным и могущественным врагам.

Всё изменится, если удастся отменить отлучение Аравинта... Когда удастся!

Что ж, объясняй, Твое Преосвященство! Быстро и доходчиво.

Глава седьмая.

Эвитан, Лиар - окрестности Лютены, поместье Гуго Амерзэна.

1

Над головой - черный треугольник палатки. А вокруг - полумрак. Еле-еле разгоняемый тремя тускло-золотистыми свечами. Цвета домашнего сыра.

Остро режет боль в груди. При каждом движении - иссиня-черная круговерть перед глазами.

И слабость! Алан беспомощен как новорожденный младенец...

Хуже. Как слепой котенок! С перебитым хребтом.

Самый осторожный поворот головы едва не лишил сознания. Так вот ты какое - настоящее ранение!

– Капитан, вам нельзя двигаться!
– Над Эдингемом - лицо верного Ларенса.

– Давно...?
– Больше Алан не сумел выдавить ни звука - помешала хрипота.

А боль сдавила грудь - медвежьими лапами. Да, прежде и в самом дурном сне бы не приснилось, как звучит теперь собственный голос. Карканьем простуженной вороны.

– Почти двое суток. Сейчас - ночь.

– Караулы...
– заставил себя прохрипеть Эдингем.
– Могут...

– Да нет, нас оставили в покое.
– Лицо сержанта кажется правдивым донельзя. Этот врать не умеет. По крайней мере - насколько Алан успел его изучить...
– Сдается мне, мы им больше без надобности. Караулы стоят, не тревожьтесь. Выздоравливайте. Нам сейчас главное - вас до графа довезти.

А вот теперь - что-то не так. Проклятая слабость! А Джеймс - всё-таки слишком честный для ревинтеровского отряда... Такому только врать и недоговаривать!

– Что?!
– Эдингем попытался приподняться.

Боль взорвалась белой вспышкой!

Между горячкой командира и правдой Джеймс безошибочно выбрал последнюю:

– Графиню... бывшую - монашку эту змеиную!
– угнали лесные. Больше и не нападали. А Мировский увел своих и командира раненого увез...

А вот это уже не имеет значения! Алан обессиленно опустился назад - на солдатские плащи. Из последних сил борясь с обмороком.

Останься Ярослав Мировский или исчезни... Хоть приползи сюда на коленях - с повинной! (Из горла чуть не вырвался горький смех. Помешала лишь БОЛЬ.) Свое черное дело словеонский дурак уже совершил! Потеря Карлотты - это полный крах.