И теперь можно не выздоравливать. Разве только - чтобы дотащиться до графа Бертольда Ревинтера. Согласно присяге. И сообщить ему о проваленном приказе.

А немедленно по исполнении - честно застрелиться. С именем Эйды на губах.

2

Терпение у них таки лопнуло. Это Элгэ поняла утром - по шуму во дворе. Весьма колоритному - от топота десятков (или сотен) марширующих ног. И от громких команд, щедро пересыпанных ругательствами.

Герцогиня забралась на единственный в оружейной стул. И бросила осторожный взгляд в бойницу.

Не ошиблась. Угадала самый бредовый из возможных вариантов. Но свиные прихвостни - тупее самого свина. Так что удивляться нечему.

Они и в самом деле пригнали отряд солдат. Темный и все змеи его, там полон двор вояк! В меру бравых.

Элгэ уже не сдержала злой смех. Диего в детстве часто самоуверенно заявлял, что один илладиец стоит десятка "неповоротливых северян". Возможно, так оно и есть. Если илладиец - возраста тогдашнего Диего. Потому что одна илладийка, как выяснилось, стоит целой роты!

Ну вот и решилось. Штурм начнется сейчас. Или Элгэ - не "роза" из "цветника", а унылая, добродетельная северная курица.

Вот жахнут по бутылке для храбрости и...

Прощай, мама Кармэн. Прощайте, Диего и Алекса. Прощай, Виктор. Гор, Арабелла, Элен, Вит, прощайте.

Ваша дочь, сестра, возлюбленная и друг уходит в Свет, во Тьму или просто в сырую землю. Как получится.

Элгэ, герцогиня Илладэн, в последний раз проверила пистолеты.

И на дубовую дверь обрушился первый внушительный удар. Наверное, чьей-то головы. Столь же дубовой. Тогда двери - конец. Башка гуговского холуя - точно крепче.

Этот замок когда-то принадлежал брату другого короля. Двоюродный дед принца Гуго Эдмон Талеан был хорошим воином. И говорят - благородным человеком.

Примыкающая к спальне оружейная - его заслуга. Старый солдат понимал, когда чаще приходят убийцы и заговорщики - ночью. И куда - в спальню. Любят они безоружных и спящих убивать.

Знал бы герцог Эдмон, что спустя полсотни лет эта дверь послужит не родственнику, а его врагу и убийце. Врагине. Илладийке.

Любопытно, что бы сам герцог Талеанский сделал с племянничком вроде Амерзэна? Пристрелил или просто вздернул на первом попавшемся дереве? И за шею или за ноги?

Дубовая дверь стояла насмерть. Больше получаса.

А потом рухнула. Вперед - мостом, перекинутым через порог.

В пролом наперегонки ринулись двое солдат.

Еще полтора шага и...

Собственная кровь кажется льдом - намертво застывшим в жилах. Равнодушно-убийственным.

Элгэ разрядила пистолеты. С обеих рук. Прямо в солдатские морды.

– Один, два, - холодно бросила она.

3

Возок подскакивает на каждом ухабе. И все они отдаются болью. Ноги нещадно ноют, протестуя против подобного обращения. Зимние дороги в Эвитане никуда не годятся и не годились отродясь!

Возница нещадно гонит коней - по безоговорочному приказу. И всё же Александру сейчас куда легче, чем эскорту. Эвитанский кардинал изволит ехать в карете, а вот солдаты и служки - верхом. Под промозглым дождем и хлопьями мокрого, липкого снега, что целую вечность сыплется с рассерженных небес...

Ближе к поместью Амерзэна назойливый гнев погоды утих. Уже с дороги, глянув в заиндевевшее окно, Александр понял: предчувствие не обмануло. Они не зря так спешили. И возможно - спешили плохо!

Вся эта солдатня во дворе и у ворот вряд ли явилась для защиты двух юных девушек от бесстыжего негодяя. Которого от суда и Ауэнта до сих пор спасало лишь рождение в королевской семье.

– Ваше Высокопреосвященство!
– решился верный Жерар, подъезжая к карете.
– Вы уверены? Там опасно! Лучше я.

Он редко прекословит. И сейчас - лишь потому, что нрав очумелого принца Гуго непредсказуем. Что ему грозит за убийство главы Эвитанской церкви? Вряд ли смерть.

Скандал с Патриаршим Престолом удастся замять. Несчастный случай... "Кардинал был стар". А Патриарх, точнее - его всесильная свита, будут даже рады поставить вместо эвитанского упрямца собственного ставленника. Желательно - мидантийца по происхождению. Того, кто станет в первую очередь блюсти интересы Высокого Престола. Мидантии.

Серое небо выплакало зимнюю тоску застывшими снежными слезами. И теперь молчит. Укоризненно укрылось за мрачной цитаделью вновь набрякших туч.

А к вечеру опять наберется сил. Оплакать еще кого-нибудь. Но не илладийских девочек - приемных дочерей Кармэн!

– Вперед!
– приказал Его Высокопреосвященство.

К раззолоченным воротам. С розовыми голубками.

– А если...
– рискнул Жерар.

Его конь теперь - бок о бок с каретой.

– Если для них мало слова Пастыря Церкви - Творец повелевает слугам своим драться с нечестивыми во имя защиты невинных, - усмехнулся Александр.