То, что госпиталь так хорошо работал, объясняется самоотверженностью ее персонала и способностью Валленберга внушить сотрудникам веру в себя. “Он умел так их вдохновить, что им удавалось за ничтожное время, как по мановению волшебной палочки, добыть откуда-то оборудование, лекарства и продукты, казалось бы, абсолютно недоступные в имеющихся условиях”, – свидетельствовали в отчете некоторые из его ближайших сподвижников. Они, в свою очередь, и сами “пытались приспособиться к неслыханной скорости и работоспособности Валленберга и по его настоянию делали то, что ранее казалось невозможным”. В отчете приводится много примеров исключительной способности Валленберга разрешать кажущиеся неразрешимыми проблемы и доставать в принципе недоступные лекарства и оборудование. Он располагал большими финансовыми ресурсами и закупил одних лекарств на 100 тыс. долларов. Когда к концу года прекратилась подача электроэнергии, он достал для хирургов шахтерские фонарики и 100 кг парафинового масла, которое использовали для изготовления свечей.

Больница шведской миссии и Красного Креста.

Палата для тяжелобольных пациентов.

“Коменданты по дому получили разрешение использовать работоспособных подзащитных для разгрузки продовольствия при его подвозе и для распределения внутри домов” (комментарий к фотографии из отчета в МИД).

В ноябре – декабре положение с продовольствием в Будапеште ухудшалось с каждым днем. Естественно, это касалось не только евреев, но и всех жителей города. Но для евреев, которым из-за запрета выходить на улицу было трудно доставать продукты, ситуация стала критической. Около 1500 самых бедных обитателей гетто ежедневно бесплатно получали завтрак, обед и ужин на общей кухне. “Нехватка продовольствия в Будапеште огромная, – сообщал Рауль матери. – Но мы заблаговременно обеспечили себя солидным запасом”. Валленберг и Ингве Экмарк стали закупать продовольствие еще в октябре. У них было три склада в Пеште и три в Буде, меньшие объемы были спрятаны в монастырях, больницах и других помещениях. Основная часть продуктов хранилась на шоколадной фабрике Штюмера по улице Сенткирали, 8. Валленберг знал владельцев давно, еще по Центральноевропейской компании, и они предоставили свои обширные морозильники в распоряжение миссии.

“Часть складского помещения общей кухни” (комментарий к фотографии из отчета в МИД).

“Поскольку разрешения оборудовать общие кухни в каждом из домов не дали, снабжение происходит с одной коллективной кухни” (комментарий к фотографии из отчета в МИД).

“Когда они стали устраивать гетто… Валленберг проявил себя как офицер и снабженец, – вспоминал один из мальчиков-посыльных Валленберга, Джонни (Янош) Мозер. – С самого начала он начал свозить в гетто продовольствие. […] Административные помещения миссии были заполнены всякими консервированными бобами, сушеными грибами, рыбой и беконом. Он закупал все, что ему удавалось достать”. Валленберг также следил, чтобы продовольствие равномерно распределялось между домами и чтобы снабжение подзащитных ничем не отличалось от снабжения сотрудников миссии.

Если бы Валленберг оказался не столь предусмотрительным, шведские подзащитные в гетто просто умерли бы с голоду, гласил вывод одного из отчетов. “Закупки делались в огромных количествах: более 300 тонн жиров и бекона, три вагона мясных консервов, 15 вагонов томатной пасты, соленые бобы, крекеры, сухое молоко, джем, сахар, соль, ром и другие алкогольные напитки, овощные консервы и сушеные овощи в порошке. Запасались стеариновые свечи, керосин и т. д. Согласно собственным подсчетам, продуктов на складах должно было хватить на питание 600–700 человек в течение трех месяцев. […] Они также запасли большое количество муки и выдавали и ее”. Значительная часть бюджета гуманитарного отдела на самом деле шла на закупки продовольствия.

В этой работе по обеспечению провиантом шведам очень помогал Андор Балог, отец которого был владельцем консервного завода. Поставщик для венгерской армии, Балог был освобожден от соблюдения еврейских законов и мог свободно перемещаться по Будапешту в собственном автомобиле (DKW, который иногда использовал и Валленберг). Балог не только поставлял продовольствие для миссии и Международного гетто, но и имел возможность снабжать Валленберга информацией о происходящем в городе.

В своей деятельности Валленберг сильно зависел от коммуникационных и транспортных средств. Поскольку многие венгры, чтобы избежать конфискации, предоставили автомобили в распоряжение миссии, хороший транспорт был гарантирован. Валленберг пользовался услугами нескольких водителей [50] . “Машина, которую водил Тедди, принадлежала профессору медицины, пытавшемуся таким образом ее спасти, – вспоминала супруга одного из водителей, Тивадара (Тедди) Йоббадя. – Водители каждый день получали командировки во все концы города: привезти кого-нибудь, отвезти, доставить сообщение или посылку. Целый день проходил в разъездах: они имели право свободного передвижения во время воздушной тревоги, дорога для них была всегда открыта”. Безопасности ради у машины было по нескольку знаков и регистрационных номеров, так что можно было представляться так, как требовала обстановка: для нилашистов они были “курьерский автомобиль”, для нацистов – “дипломатический автомобиль” и т. д. Лучше всего было бы иметь номерные знаки, которые меняются автоматически, шутил Валленберг.

Вильмош Лангфелдер.

Начиная с ноября за рулем главным образом был Вильмош Лангфелдер – сверстник Валленберга, происходивший из состоятельной семьи, которая владела приборостроительным заводом и жила на фешенебельном бульваре Андраши. Сам Вильмош был дипломированным инженером. Вероятно, его взяли в миссию из-за его знания немецкого языка и умения водить машину, на его охранном паспорте стоит одна из самых ранних дат – 20 августа. Со временем между Валленбергом и немногословным Лангфелдером образовались близкие, доверительные отношения.