Велисарий вызвал Прокопия и сказал:

–  Снова на тебя уповаю. Мирный человек, ты сумеешь пройти мимо укреплений противника и не вызовешь подозрений. Пробирайся в Неаполь. Собери там еды побольше, погрузи на лодки и вези по Тибру сюда.

Поклонившись, историк проговорил:

–  Выполню твою просьбу, несмотря на трудности.

–  Погоди, мой друг, это ещё не всё.

–  Слушаю внимательно.

–  Ты возьмёшь с собой Антонину…

–  Антонину?

–  Я хотел бы спасти ей жизнь. Пусть останется в Неаполе, а затем, если проиграем, возвращается к дочке на Сицилию.

–  Понимаю. Сделаю.
– Помолчал и спросил наивно: - Феодосий побежит вместе с ней?

Лис нахмурился, процедил сквозь зубы:

–  Он со мной останется в Риме.

Тут учёный понял свою ошибку, начал извиняться:

–  Не сердись, я же не со зла, просто думал: Фотия услал, а теперь и Феодосия с Антониной…

Полководец покачал головой:

–  Фотия услал с поручением. Нино просто спасаю, да. А второго пасынка не хочу.
– Посмотрел на него вполглаза: - Знаю, что болтают про них. Но не верю слухам. Потому что пока Антонина и я - супруги, должен доверять… Ты ведь тоже наверняка не знаешь?

Секретарь смутился:

–  Нет, наверняка утверждать не могу.

–  Вот и хорошо. Нынче вечером, как стемнеет, оба отправляйтесь. Дам в сопровождение человека - он проводит вас до Неаполя, а потом вернётся.

–  Очень благодарен.

Чтобы выглядеть поскромнее, византиец надел серый плащ с капюшоном и простые сандалии на деревянной подошве, в руку взял узелок, где лежало всё необходимое - бритва, ножик, смена белья. А на шею нацепил ладанку.

Антонина явилась с заплаканными глазами, но готовая в путь: тоже одетая как простолюдинка; а тючок её оказался побольше, и его нёс гепид по имени Мундила.

Женщина сказала:

–  Я в Неаполе не останусь. Соберём продовольствие и вдвоём же вернёмся в Рим.

–  Муж велел остаться. Для чего рисковать вашей милости? Ведь у вас четверо детей, - заикнулся Прокопий.

–  Трое, - уточнила она.

–  Как, а Феодосий?

–  Феодосий - приёмный сын, и вообще не трогай больную тему. Или хочешь со мной поссориться?

–  Боже упаси! Просто я пытался убедить вас остаться в Неаполе.

–  Не пытайся. Это решено.

–  Велисарий знает о вашем решении?

–  Я ему открылась.

–  Ну, а он?

–  Запретил, конечно.

–  Видите! А вы говорите.

–  Пусть командует у себя в войсках. Дома я командую.

Как сгустились сумерки, приоткрыли створку ворот Святого Петра и, ступая почти на цыпочках, начали пробираться вдоль стены, мимо лагеря Витигиса, расположенного около начала Аппиевой дороги. В облаках мелькала полная насмешливая луна. Было сыро, дождь недавно кончился. Пригибаясь, трое путников пробежали за кустами и благополучно юркнули в рощицу; выходить на дорогу они боялись, чтобы не наткнуться на конные разъезды неприятеля. Поднялись на пригорок и осмотрелись. Никакого движения поблизости не заметили, только за спиной вдалеке вспыхивали оранжевые звёздочки вражеских костров. В роще пахло влажной землёй и гниющими прошлогодними листьями.

–  Надо торопиться, - произнёс Мундила с явственным акцентом.
– Мы за ночь должны пройти как минимум девяносто стадий. Чтоб уже готы не достали. А в Кампании опасаться нечего, вся Кампания наша.

–  Не заблудимся?
– спросила матрона.

–  Заблудиться трудно: надо двигаться всё время на юг. А к утру выйдем к берегу моря, и уж он непременно приведёт нас в Неаполь.

Так и поступили. Шли, как правило, молча, но однажды, на привале, отдыхая и прихлёбывая воду из фляги, Антонина обратилась к Прокопию:

–  Как твои труды? Сочиняешь историю наших войн?

Тот ответил скромно:

–  С Божьей помощью. Но не сочиняю, а описываю, как есть.

–  Прямо все, как есть?

–  В меру сил моих.

–  Не боишься?

–  Почему я должен бояться, ваша милость?
– удивился учёный.

–  Полная правда может не понравиться многим. И расплатишься за неё головой.

Он хитро прищурился:

–  Существуют разные способы - и сказать, и не сказать: умолчания, намёки, ссылки на далёкое прошлое… Кто умеет прочитать между строк, тот поймёт.
– Сделал паузу и добавил: - Современникам писать историю трудно, ибо в этой истории сами варятся и зависят от власть имущих.