После похорон стали думать: как знамение это свыше можно истолковать? То ли Бог прибрал Савву за его упрямство, устранив тем самым препятствие к свадьбе, то ли наоборот - покарал Петра за его несогласие с отцом? Пётр подвёл итог: «Старший мужчина теперь в роду - дядюшка Устин. Испрошу благословение у него. Если не откажет - женюсь».

Тут возникло новое препятствие - тётушка Евфимия. Дело в том, что супруга Юстина управляла им, как хотела, грубо и довольно бесцеремонно. Он привёз её много лет назад из похода в Сирию, сделал своей рабыней-наложницей, а затем женился. Звали ту в девичестве Луппикина, а крестили под именем Евфимии. И она командовала старым воякой без зазрения совести. Во дворце императора он считался авторитетом, грозным комитом экскувитов, а в особняке ходил паинькой, тише воды и ниже травы, потакая женщине во всех глупостях. Объяснял это просто: «Каждый должен знать своё дело. Я умею управлять гвардией. Душу вытрясу, а добьюсь от гвардейцев безусловного исполнения моего приказа. Но в домашних заботах - ничего не смыслю. И не надо. Для сего имею супругу. Пусть хлопочет: ей занятие и мне радость». И старался не вступать с Евфимией в споры.

Посоветовавшись с женой, так сказал племяннику: «Понимаешь, Петра, лично я не против. И могу благословить хоть сейчас. Но Евфимия, увы, запрещает. Говорит, что знает эту всю семейку Феодоры от своей подруги, что доводится кузиной начальнику ипподрома. Дескать, мать у Феодоры была шлюха и детей своих вырастила шлюхами. А в особенности - младшенькую дочь Анастасе. Пляшет голой, а потом отдаётся без разбору именитым гостям. А когда именитые выбиваются из сил, отдаётся их слугам. Ненасытная страшно. Говорит, жалеет лишь об одном: что у женщины только три места для совокупления. Было б больше, выходило б слаще! Ничего себе христианка, да?» Молодой человек нервно произнёс: «А при чём тут Феодора? У неё теперь иной образ жизни, обитает отдельно, с сёстрами практически не общается».
– «Да, конечно, - согласился Юстин.
– Хорошо, что раскаялась. Но Евфимию разве разубедишь? Если что втемяшилось дуре-бабе в башку, обухом не выбьешь».
– «А без тётушки ты благословить не посмеешь?» - зло спросил племянник. Дядя пробасил: «Выбирай слова! Я посмею все, что ни захочу. Но противоречить жене - значит разжигать очаг недовольства в доме. А большой костёр начинается с искорки. И покой в семье - превыше всего.
– Помолчал и добавил: - Мой тебе совет: погоди. Поживи с Феодорой так, без венчания. Подбери ей приличный домик, скажем, в Леомакелии - там, где селятся приличные люди - архитекторы, юристы, военачальники. Денег я подкину. А со временем или вы расстанетесь, или вы поженитесь, если моя старуха сменит гнев на милость. Главное теперь - сбить волну, переждать». Пётр был не против.

Но в ответ обиделась Феодора, заявив, что лучше уж пойдёт в монастырь, чем начнёт блудить сызнова. «Почему блудить?
– удивлялся он.
– Если не со многими, а с одним, любимым, разве это блуд? Мы с тобой поженимся, обязательно, обещаю, но немного позлее, как позволят обстоятельства, расстановка сил». Девушка смеялась: «Расстановка сил! Милость и немилость ведьмы Луппикины - расстановка сил?» Он проговорил жёстко: «Да, представь себе! Ты пойми, пойми! Дело же не в ней, а в дяде Юстине. Старый обормот подчинён жене. Не имею права с этим не считаться. Должен всеми силами сохранить расположение дяди».
– «Для чего? Для карьеры?» - «Для чего ж ещё!
– Пётр продолжал тише: - Не сегодня-завтра самодержца не станет. Кто взойдёт на императорский трон? Кто-то из племянников Анастасия? Хорошо. Дядюшка у них на отличном счёту, может стать префектом претория - это власть и деньги… Если автократором изберут Феокрита - выйдет много хуже, но при дружбе с евнухом Амантием мы не пропадём. Ну, а если…» - «Что?» - спросила она. «Нет, боюсь загадывать…» - «Что? Скажи, скажи».
– «Ты же умная, можешь догадаться».
– «Если дядя сам… при поддержке гвардии?…» Молодой человек резко оборвал: «Т-с-с, молчи!
– взял её запястье.
– Если дельце выгорит? А? Представь себе. Кем я буду в случае победы?» У неё закружилась голова: «Всем! Практически всем!» - «Ну, а ты при мне?» - «Тоже всем!» - «Значит, есть причины потерпеть, прикусить язык и смириться, чтоб не ссориться с тётушкой и дядюшкой?» - «Безусловно, есть!
– Феодора обвила его шею, страстно заглянула в глаза.
– Петра, дорогой. Я твоя навек. Поступай, как желаешь. Наперёд согласна». Он поцеловал её с нежностью: «Ты моя единственная любовь. Я тебя сделаю счастливой».

Приобрёл для будущей невесты скромный особняк с видом на берег Ликоса, нанял слуг и охрану. Приезжал на свидания раз в неделю, иногда чаще. Привозил сладости, вино, и они любили друг друга самозабвенно, пылко, жарко. С Феодорой он уже не выглядел новичком в амурных делах и давно познал искусство обладания женщиной в разных тонкостях и нередко вызывал у своей подруги настоящее восхищение - стойкостью, напором, а порой и изобретательностью. Отдыхая, лакомились фруктами, хохотали, строили заветные, далеко идущие планы.

Так прошло пять лет. Появился из Сердики молодой Велисарий, сразу приглянувшийся Петру как внешне, так и внутренне; сын учителя гимнастики покорял любого - силой, умом, открытостью. С ним приятно было беседовать и хотелось оказывать всяческие милости. Что Юстин и Пётр с удовольствием делали.

И однажды на свидании Феодора сказала своему спутнику:

–  Петра, у тебя в гвардии служит славянин Елизарий…

–  Велисарий, - поправил он.

–  Верно, верно. Сита познакомил его с Комито и её воспитанницей Нино…

–  Он мне говорил. Вроде бы полгода длилась любовь, а потом, кажется, случилась размолвка, и они расстались.

–  Комито говорит, что малышка переживает ужасно. Ни о ком, кроме Велисария, слушать не желает. Даже собирается бросить ремесло танцовщицы н пойти по моим праведным стопам.

–  По твоим праведным стопам?
– улыбнулся Пётр и поцеловал её прямо в обнажённую грудь.

–  Погоди, не смейся. Я имею в виду самообразование и стремление к очищению.

–  Можно только приветствовать благородный порыв девицы.

–  Но ещё хотела бы примирения с Велисарием. Можешь ей помочь и поговорить с ним?

Он откинулся на подушки и страдальчески закатил глаза:

–  Нет, боюсь, это невозможно.

–  Почему?

–  У него новая зазноба. То есть - хорошо забытая старая.

–  Я не понимаю.

–  До отъезда в Византий снюхался с молодкой-служанкой, и она теперь приплелась к нему из Сердики. Поселил её в дядюшкином доме в людской и живёт с ней, будто бы с наложницей.

–  Тётушка Евфимия - что согласна?

–  Да, вполне. Ей служанка тоже была нужна. И потом, Велисарий совершенно не собирается с Македонией обвенчаться.

–  И не надо. Пусть вернётся к Нино.

–  О, легко сказать. Сердцу не прикажешь.

–  Не приказывай, не приказывай. Просто поговори.

Молодой человек поморщился:

–  Для чего мне это? Остальных забот, что ли, мало?

–  Я тебя прошу. Комито беспокоится, Нино расстроена. А тебе - пара пустяков. Он тебя послушает.