– Хорошо, - кивнул он и, взявшись за перо, дописал мои показания.
– А что насчет портфеля? Вы его отбирали?

– Да больно нужен был мне его портфель!
– воскликнул я, в очередной раз возмутившись.
– Он его сам оставил, а я честно ему пытался вернуть. Он мог бы, и нагнуться и подобрать - не рассыпался бы.

– Так вы подтверждаете, что в тот момент, когда господин Баринцев спасался от вас бегством, портфель был у вас? Он и сейчас у вас?

– Ну да. Лежит никому не нужный.

– А документы?

– Там же и документы. Их никто не трогал.

– Ага, - снова кивнул дознаватель и дописал мои показания.
– И по вашим словам выходит, что вы его не били?

– Нет!

– А вот рабочие Вахрушев и Артакуни прямо утверждают, что вы не только оскорбили господина Баринцева, но и несколько раз его ударили.

– Что?!
– в который раз возмутился я наглой лжи и дознаватель шикнул на меня, требуя вести себя тише.
– Это вообще кто такие? Да у меня у самого есть свидетели, что я его и пальцем не трогал. Кинул в него его же собственный портфель - это да, но, упаси Боже, не бил.

– Ну-ка, ну-ка, - снова взялся за перо "особист".
– Имена и фамилии своих свидетелей назвать можете?

– Конечно, - я с готовностью поделился информацией.
– А кто они такие Вахрушев и Артакуни? Откуда они вообще взялись?

– Да как же?
– удивился дознаватель.
– Это ж ваши собственные рабочие. Они своими глазами видели, как вы избивали несчастного господина Баринцева, а тот потом был вынужден от вас спасаться бегством.

– Мои?!

Честно сказать - я был поражен. Я все делал для своих рабочих, холил и лелеял их, чесал за ушком и гладил по шерстке. И зарплату я им поднял, и штрафы я им снизил, и рабочее время сократил, и бытовые условия на предприятии наладил. А они вот так мне отплатили. Вот найду я этих предателей - поговорю с ними по-мужицки. А потом уволю к чертовой матери с волчьим билетом. Больше они никогда ко мне не устроятся.

Видимо, мое выражение лица не понравилось следователю. Он нахмурился, кашлянул в кулак и продолжил допрос:

– А скажите мне, Василий Иванович, на каком основании вы стали ожидать нападения?

– Ну как же! Насколько я понял, господин Баринцев не склонен прощать обиды. Да, я признаюсь, что поступил неразумно, вспылил. Я его оскорбил и обидел, это правда. И потому я ожидал его мести. И вот, как видите, дождался.

– А почему вы подумали, что мстить Баринцев будет именно таким способом? По-моему, вам в первую очередь следовало ожидать его обращения в суд.

Я кивнул.

– Да, этот вариант мы тоже предусмотрели. Мы провели консультации с нашим юристом и по его совету мы стали подыскивать толкового адвоката. Но и вариант с нападением мы не стали исключать. И время показало, что мы не зря подготовились.

– Понятно.... И потому вы подготовили таких головорезов.... А вот скажите... ваши "бандиты" работают у вас уже полгода. Так?

Я кивнул.

– С какой целью вы их готовили? Вы знали, что нападение когда-нибудь произойдет?

– Скорее догадывался, - поправил я его.

– Почему же?

– У нас уже было одно нападение. Несколько человек пробрались на территорию завода, разгромили оборудование, взломали сейф и сожгли кабинет с документами. Полиция ничего не смогла найти. И потому мы подстраховались на всякий случай, наняли охрану. Выходит - не зря.

– И колючей проволокой с этой же целью обмотались и собак завели?

Я улыбнулся. Вспомнил момент нападения. Те десять гоп-стопников под руководством длинного нападали на нас каждый соответственно своей роли. Двое взламывали парадную дверь, двое пытались пролезть в окно, четверо стояло на шухере и ждали момент, когда падет дверь, а еще двое попытались лихо перемахнуть через кирпичный забор. Один подсадил другого и тот, с ходу влетел в нашу "егозу" где и запутался благополучно. Попытался самостоятельно выбраться, но не смог, лишь изодрал одежду в клочья, порезался и своим шумом привлек злого волкодава, который в течение нескольких долгих и страшных минут пытался вырвать клок мяса из филейной части бедолаги. Спасли его мои ребята, притащив лестницу и ножницами по металлу вырезав "егозу".

– Да, именно с этой целью, - подтвердил я.
– Вроде проволока неплохо себя зарекомендовала, не правда ли?

На этот раз на лице следователя мелькнула тень улыбки. Но он ее быстро погасил, и снова превратился в скучного и дотошного дознавателя.

– Хорошо. А с какой целью вы привлекли журналиста? Хотели дешевой известности?

– Не такой уж и дешевой, - возразил я.
– Мне не нужна дешевая известность, меня и так многие знают. В газетах не раз про меня и мой завод печатали. Бывает, что на улицах узнают.

Похоже, мои ответы его удовлетворили. Он записал мои последние слова, промокнул чернила тяжелым пресс-папье. Потом протянул исписанный листы мне.

– Ознакомьтесь и распишитесь.

Внимательно, но бегло, я ознакомился с протоколом допроса. Черканул внизу листов свою подпись.

– Я могу идти?

– Да, свободны, - ответил он и отдал мой паспорт.

Я поднялся со стула.

– До свидания, - сказал я и поспешно вышел из кабинета. В коридоре облегченно вздохнул. Почти три часа я убил на этот допрос, устал. Что ж, значит пора домой. И с этими мыслями я вышел из здания Охранного отделения.