А говорили они вот о чём:

– Волконский, чёрт возьми, потрудись объяснить, что это было?!

– О чём это ты? – как ни в чём не бывало уточнил Мишель.

– Будто не понимаешь?! Об этом вашем танце, разумеется! Зачем ты пригласил её?!

– Авдеев, душа моя, кого хочу – того и приглашаю, твоё разрешение мне без надобности. И чего это ты, скажи на милость, так взъелся? Это был обычный вальс. Насколько я помню, никаких приличий я не переступал, хотя, не скрою, соблазн был, – тут Мишель демонстративно усмехнулся. – Сам знаешь, какая она, ну как тут устоять?

– Не смей! – прохрипел побледневший Сергей.

– Не мог бы ты конкретизировать?

– Ты знаешь, о чём я, – бледнея ещё больше, произнёс Авдеев. Сначала он был не на шутку рассержен, а теперь не на шутку перепуган.

– О чём ты? А-а, должно быть о том, как это плохо – спать с чужими девушками? Да, Авдеев, тут я с тобой соглашусь, это отвратительно, низко и подло. Хотя, знаешь, – Мишель провёл рукой по волосам, откидывая чёлку назад, и улыбнулся. – Глядя на неё, я невольно начинаю задумываться – а так ли это ужасно, на самом деле?

– Только попробуй! – с каждой фразой голос Сергея становился всё тише и тише. – Только тронь её, и я…

– И ты…? Ну, Авдеев, чего замолчал? – Мишель демонстративно скрестил руки на груди и склонил голову на плечо, глядя на Серёжу сверху вниз. – Чем таким ты можешь мне пригрозить? Смелый стал? Так давай, попробуй.

– Я убью тебя, – просто сказал Авдеев, не придумав ничего лучше.

– А знаешь, я согласен. Ради такой девушки я, пожалуй, готов и умереть!

– Волконский, не смей! Ты же не такой, ты не станешь мстить мне подобным образом!

– А может, ты просто хорошо обо мне думаешь?

– Мишель… – набрав в грудь побольше воздуха, Серёжа со всей возможной серьёзностью произнёс: – Мы совершили большую ошибку тогда. Я и Ксения… я не хотел, клянусь тебе! То есть, я… мы… я не думал, что всё так выйдет! Мы были пьяны, и… и я вообще не помню половину из того, что произошло тем вечером!

– Ох, ну тогда другое дело! Тогда это тебя, конечно, оправдывает!

– Нет. И язвить вовсе не обязательно! Я знаю, что оправдания моему поступку нет. Я лишь пытаюсь сказать, что я не со зла это… у меня не имелось никаких дурных помыслов, всё произошло как-то само собой, и я… не хотел, не думал оскорблять тебя лично! Я не думал, что она вообще согласится поехать со мной! И я… ох, Мишель, я ничтожество, я знаю. Но я готов ответить за это! Хочешь, убей меня? Или ударь, в конце концов! Но, прошу тебя, не трогай Сашу! Я ведь люблю её.

– Я Ксению тоже любил, – с философским видом произнёс Мишель, а бедняга Сергей застонал в отчаянии.

– Миша, послушай! Всё это было большой ошибкой, о которой я уже тысячу раз пожалел! Мне безумно стыдно за самого себя, но я готов понести наказание! Только, умоляю, оставь в покое Александру! Это… это просто низко, использовать её, чтобы отыграться на мне за Ксению!

Мишель ни на секунду и в мыслях не допускал подобной подлости, но позлить Авдеева страсть как хотелось! Отрадно было наблюдать, как побледнело его лицо, как губы задрожали в невероятном волнении.

"А он и впрямь её любит, надо же", – отметил Мишель и едва ли не улыбнулся по этому поводу. Потом спохватился, что улыбаться этому мерзавцу явно не стоит, и в последний момент сменил улыбку на усмешку.

– Все мы когда-нибудь поступаем низко, Серёжа! – по-дружески похлопав его по плечу, сказал Мишель. – Ни ты, ни я не исключение…

– Я убью тебя, Волконский! – клятвенно пообещал Серёжа, не забыв грозно сжать кулаки. – Только тронь её, и я тебя убью!

Мишеля эта угроза лишь позабавила.

– Сколько угодно, Авдеев. А теперь, прошу, позволь мне уйти, мне нужно найти полковника Герберта!

Сказать, что Сергей был в ужасе – не сказать ничего. Этот бездушный мерзавец собирался отобрать у него его Сашеньку! Собирался использовать её, подло и грязно, чтобы отомстить таким образом за поруганную честь Ксении Митрофановой! Да была бы ещё она, эта честь! Можно подумать, он, Авдеев, был первым, с кем она…

Но Сашу, в любом случае, нельзя было давать в обиду. Она ведь такая невинная, такая добрая! А это чудовище вполне в силах сломать её жизнь, и ещё сделает это с огромным удовольствием, чёртов мерзавец! Вне себя от ярости, Сергей направился прямиком к своей возлюбленной, которая премило беседовала с Антоном Голицыном за бокалом шампанского. Это Авдеева тоже покоробило: да с какой стати она так со всеми ними любезничает?! С Волконским они терпеть друг друга не могли, а теперь, видите ли, танцевали как ни в чём не бывало! А Голицын?! Этот-то с чего вдруг за неё увивается? Всем известно, что он давно и безнадёжно влюблён в одну-единственную Митрофанову – всем, кроме самой Ксении. И зачем этому ветренику сдалась его бедная Сашенька?

– Друзья мои, добрый вечер! – радушно произнёс Авдеев, остановившись возле дивана. Обидным показалось то, что они шутили и смеялись вместе, но тут же замолчали, стоило Сергею подойти. – Надеюсь, я не помешал вам?

– Разумеется, нет, Серёжа, – ответил за двоих Голицын, похлопав по мягкому сиденью рядом с собой. – Присядь, отдохни! Может, хочешь шампанского? Элла сегодня на высоте, сухой закон на неё, похоже, не распространяется!

– Да, шампанское мне сейчас не помешает, – согласился Сергей, но как только он собрался присесть, Александра тотчас встала и, не глядя на него, произнесла: