Еще кой о чемъ по части обычаевъ, весьма другъ на друга же похожихъ въ различныхъ странахъ. Читателю, быть можетъ, интересно будетъ узнать, какъ производится на континент запряганіе лошадей. Человкъ становитъ лошадей по об стороны той части, которая выдается отъ передняго конца экипажа и затмъ перекидываетъ на спины животныхъ цлую путаницу ремней и веревокъ, составляющихъ сбрую; одну изъ веревокъ, идущую впередъ, онъ пропускаетъ черезъ кольцо и отводитъ назадъ, то же самое длается съ другою подобною же веревкою, которая, пройдя другое кольцо, идетъ по экипажу вдоль бока другой лошади, причемъ перекрещивается сь первой; свободные концы ихъ пристегиваются къ другой части сбруи подъ брюхомъ лошади, затмъ беретъ другую часть и обматываетъ около первой, о которой было уже сказано; на головы лошадямъ онъ надваетъ какіе-то ремни съ широкими клапанами, которые имютъ цлью предохранятъ глаза животнаго отъ пыли, въ ротъ вкладывается желзная штука, которою ломаютъ лошади зубы, чтобы заставить ее идти на гору, къ концамъ этой штуки пристегиваются другія, изъ которыхъ одна идетъ надъ спиною у лошади, а другая, примотанная къ первой, подъ шеей у нея и служитъ, чтобы задирать ей голову вверхъ, къ этимъ частямъ пристегиваются веревки, при помощи которыхъ кучеръ управляетъ лошадьми. Никогда не приходилось мн самому закладывать лошадей, и я даже не подозрвалъ, что это длается такимъ образомъ.

Мы хали на прекрасной четверк, которою кучеръ очень гордился. Въ далек отъ селеній мы хали благоразумною рысью, но, възжая въ деревню, пускались сумасшедшимъ карьеромъ при аккомпанимент безостановочнаго хлопанья бича, похожаго на мушкетные выстрлы. Мы неслись, какъ какое-нибудь землетрясеніе по узкимъ улицамъ деревеньки, съ быстротою молніи заворачивая въ какіе-то переулки; передъ нами все время катилось что-то въ род приливной волны, состоящей изъ ребятъ, утокъ, кошекъ и матерей, поспшно хватающихъ своихъ младенцевъ чуть не изъ подъ самыхъ лошадиныхъ ногъ; волна эта какъ бы разливалась со сторонамъ вдоль стны и, спасшись отъ опасности, забывала свой переполохъ и множествомъ глазъ восхищенно взирала на доблестнаго нашего кучера, пока тотъ не скрывался у ней изъ виду на слдующемъ поворот.

Своимъ ужаснымъ способомъ зды и пестрымъ платьемъ онъ былъ великимъ человкомъ въ глазахъ всхъ этихъ поселянъ. Везд, гд онъ останавливался, чтобы напоить лошадей и подкрпиться кускомъ хлба, тотчасъ же собиралась толпа, стоявшая въ молчаливомъ удивленіи, что, повидимому, ему доставляло немалое удовольствіе; что же касается до ребятъ, то благоговніе ихъ ярко было выражено въ ихъ глазахъ, которые ни на секунду не отрывались отъ его лица, и только одинъ трактирщикъ, подавая ему кружку пнящагося пива, ршался говорить съ нимъ и самъ гордился своею смлостью.

Покончивъ съ пивомъ, кучеръ снова садился на свои высокія козла, взмахивалъ громоподобнымъ бичемъ и снова, подобно бур, устремлялся впередъ. Давно уже не видалъ я ничего подобнаго, и только какъ картина далекаго дтства сохранился у меня въ памяти образъ почтовой кареты, несущейся какъ вихрь по деревн, въ облак пыли, подъ безпрерывные звуки почтовой трубы.

Дохавъ до подножія Кайзерштуля, мы припрягли еще двухъ лошадей: подъемъ былъ очень крутъ, и въ теченіе полутора или двухъ часовъ мы еле-еле тащились, но зато, переваливъ черезъ хребетъ и подъзжая къ станціи, кучеръ нашъ превзошелъ самого себя по части бшеной скачки и оглушительнаго хлопанья кнутомъ. Онъ не имлъ собственной шестерки лошадей и постарался воспользоваться ею по возможности лучше, разъ таковая попалась ему хотя временно въ руки.

Начиная съ этого мста, мы были уже въ области Вильгельма Теля. Герой до сихъ поръ не позабытъ; наоборотъ, память его чрезвычайно чтится потомками. Деревянное изображеніе его, съ натянутымъ лукомъ, помщенное надъ дверями таверны, весьма характерная черта здшняго пейзажа.

Около полудня мы прибыли ко входу въ Брюннигскій перевалъ и остановились часа на два въ деревенской гостинниц, второмъ образчик тхъ чистенькихъ, уютныхъ и чрезвычайно хорошо содержимыхъ трактировъ, которые такъ удивляютъ людей, привыкшихъ къ совершенно противоположнымъ по качеству гостинницамъ захолустныхъ городишекъ. Недалеко отъ деревни находилось озеро, спрятавшееся въ ложбин между высокими горами, зеленые склоны которыхъ поднимались до самыхъ скалъ и были украшены разбросанными швейцарскими коттеджами, пріютившимися среди миніатюрныхъ фермъ и садовъ; въ верхней части горы, среди густой растительности, ниспадалъ пнящійся водопадъ.

Экипажъ за экипажемъ, нагруженный туристами и багажемъ, то и дло подъзжалъ къ гостинниц, прежде такой тихой, а теперь кипвшей жизнью. Явившись къ table d'h^ot'у очень рано, мы занялись разсматриваніемъ входящихъ. Всего было человкъ около двадцати пяти, принадлежавшихъ къ различнымъ національностямъ; мы были единственными американцами. Рядомъ со мною сидла молодая англичанка, повидимому, недавно только вышедшая замужъ, а по другую сторону ея сидлъ ея молодой супругъ, котораго она называла «Недди», хотя онъ былъ достаточно великъ и мужественъ, чтобы называться полнымъ своимъ именемъ. У нихъ шла милая, маленькая любовная ссора, по поводу того, какое вино будутъ они пить. Недди, повинуясь указаніямъ путеводителя, хотлъ мстнаго вина, но супруга его воскликнула:

— Какъ, эту гадость!

— Это вовсе не гадость, Петъ; это очень хорошее вино.

— Нтъ, гадость.

— Нтъ, не гадость.

— Это у… жасная гадость, Недди, и я не буду его пить.

Тогда явился вопросъ, какого же она вина хочетъ. Она объявила, что онъ отлично знаетъ, что никакого другого вина, кром шампанскаго, она не пьетъ.

— Вы хорошо знаете, — сказала она, — что у папа за столомъ всегда бываетъ шампанское и что я привыкла къ нему.

Недди притворно запротестовалъ противъ такого значительнаго расхода, и это до того ее разсмшило, что она чуть не умерла отъ смха; смхъ этотъ, въ свою очередь, такъ понравился ему, что онъ повторилъ свою шутку еще пару разъ, добавивъ къ ней что-то еще боле убійственное.

Придя наконецъ, въ себя, молодая женщина любовно ударила своего Недди по рук веромъ и сказала съ притворною серьезностью:

— Вы же сами хотли меня — сами и виноваты, — теперь и расплачивайтесь за то. Прикажите же шампанскаго, я у… жасно пить хочу.

Съ притворнымъ стономъ, вызвавшемъ ея смхъ, Недди приказалъ подать шампанскаго.

То обстоятельство, что эта молодая женщина, ни разу въ своей жизни не унизила себя, выпивъ, вмсто шампанскаго, какой-нибудь боле плебейскій напитокъ, подйствовало весьма импонирующе на Гарриса. Онъ былъ увренъ, что она изъ королевской фамиліи. Что касается до меня, то я въ этомъ сомнвался.