Стихотворения и поэмы
вернуться

Рыльский Максим Фаддеевич
Шрифт:

4. СНОВА О СОЛОВЬЯХ

Лаванду возле Арля видел я, Я высохшие видел там маслины, — Мороз и эти посетил края. И вдруг раздался голос соловьиный, И сердце встрепенулось! И кругом Всё засияло — близко и знакомо! Садовника передо мною дом, И чернобривцы-бархатцы у дома. Наш Коцюбинский, как свою, на «ты» На Капри мальву звал, где тропки узки… Но понял я: французские черты Приобрели родные нам цветы, И соловьи поют здесь по-французски! 3 июня 1957 Монпелье

5. ФЛАМИНГО

Впервые видел их на воле я. Над садом С Камарги к берегу летела стая их, — За дальний горизонт их проводил я взглядом, Как ласковых друзей, как братьев дорогих. Глаза мои с трудом за далью различали, Что птичьих шей изгиб — немой вопроса знак… Но прозаичным был базар крикливых чаек, Всё сборище морских разбойников-гуляк. Ватаги хищных птиц анчоусов ловили, И чайки чиркали крылами по волнам… А те, как быть должно, в край сказочный спешили, Сокровище свое найти надеясь там. Летите же туда, за море голубое, Пусть к цели вас ведет воздушная стезя! Проникло что-то в грудь навеки дорогое, Когда увидел вас… Спасибо вам, друзья! 4 июня 1957 Монпелье

6. НОТР-ДАМ

И мастера ж писатели, ей-богу! Без них мне попотеть пришлось бы много, Чтоб Лувр найти и отыскать Нотр-Дам, Парижа чрево вновь приблизить к нам… Париж раскрыли верно, без обмана Тома Гюго, Бальзака, Мопассана, За это им смиренно бью челом,— Ведь с давних дней мне город их знаком. Да… Не в тумане мысленного взора Я видел стены древнего собора, На башни глядя, окна и портал, Средневековья ночь я наблюдал. О чем молчат в тенях иссиня-сизых Химеры эти на крутых карнизах, Зачем, потупив свой угрюмый взгляд, Они на площадь Гревскую глядят? Собор! Сквозь волны грохота и пыли Перед тобой снуют автомобили, А ты стоишь, — но революций гром Лежит, как отблеск, на челе твоем… 14 июня 1957 Киев

7. АРЛЕЗИАНКИ

Венки, лампадки, пахнет тленьем… И только этот милый взор Глядит с веселым изумленьем На этот погребальный вздор. И. А. Бунин
Арлезианки — в фарандоле [57] За монастырскою стеной, Где саркофаги поневоле Забытой стынут стариной. Молчат под солнцем, под ветрами, Как не подумать тут, что им В пыли, оставленной веками, Доныне снится пышный Рим! Вдруг танца дивное плетенье Под тамбурин, в извивах лент… Девичий стан — и погребенье, Краса — и склеп, цветок — и тлен! Плывут в чудесном колыханье, Сзывают к пляске всех людей — Невинно-белые созданья С огнями черными очей. Но вот свирели, тамбурины Меняют свой глухой мотив: С серпом девчонка в пляс старинный Идет, венчая праздник нив. Забытым пусть забвенье снится, Пусть мертвецы лежат в гробах, — Победной жизни колесница Плывет, как солнце в небесах… 23 июня 1957 Киев

57

В Арле (Провансе), в монастырском дворе, где стоят саркофаги еще времен римского владычества, я видел девушек-арлезианок, они исполняли провансальский танец — фарандолу.

8. АВИНЬОНСКИЕ КОЛОКОЛА

Сплошным трезвоном богомольным Ты, Авиньон, меня встречал… Недаром градом колокольным Еще Рабле тебя назвал. Твой перезвон прославить бога Зовет обманутых людей: Колоколов старинных много В особый ты собрал музей. И живы в медном этом пенье Преданья давние земли… В былые годы в заточенье Здесь пап держали короли. Готов я слушать перезвоны, Хоть божьей веры в сердце нет; Я здесь, на побережье Роны, Как старый юноша влюбленный, Шлю Авиньону свой привет. 29 июля 1957 Москва

9. РОНЕ

Рона, зеленая Рона Под Авиньоном седым! Церковные перезвоны Над побережьем твоим. Утром, в тумане тая, Звон проплывает, как сон, Словно мечта изжитая Давно минувших времен. Рона, лазурная Рона, Я как бы вновь расту, Видя пары влюбленных Там, на твоем мосту… Что создали люди, в груду Руин обратила ты С бурной завистью к чуду Невиданной красоты [58] . Рона, сребристая Рона, Глядя на поплавки, Сидят у твоих затонов Мечтатели рыбаки. Пусть люди вернутся эти С уловом чудесным в дома, Пускай проживут на свете Счастливо, как ты сама! 26 июня 1957 Киев

58

От старого Авиньонского моста, построенного в 1188 году, осталась только часть: его разрушила Рона (1669).

10. АДРИАТИКА

Воспоминание

Давно знаком я с морем темным, Что льнет к подножью крымских скал; Хотя оно зовется Черным, Но Синим я б его назвал. Был день сырой — он будто таял На мглистом диком берегу, Утиная летела стая На грозный Каспий под Баку. И, словно в зеркале, в просторе, По глади ясно-золотой, В Азовском отражаясь море, Шли тучки легкою грядой. Я видел вал тот сивогривый, Что моет Латвии предел, Я в воду Финского залива, Как в сталь бурливую, глядел. Бродил над Средиземным морем Я в дальнем солнечном краю… Они моим владели взором И душу тешили мою. Но вечный луч воспоминанья Мне жизнь под вечер озарил: Блеск Адриатики, сверканье В лазури ласковой ветрил. Чтоб шла простором дружбы трасса, Неси сквозь голубой туман Ты к берегам Торквато Тассо Челны твоих гостей-славян! Чаруй сердца, в глаза свети нам! Когда мы их раскроем вновь, Пускай горят соцветьем дивным Народов дружба и любовь! 23 июня 1957 Киев

11. ГОРОД РЕВОЛЮЦИЙ

И подвиг, и грусть, и утрата, И Сена, как вечность, нова. Здесь будто поныне Марата Звучат громовые слова. И толпы свой шум раскатили, Как шум Средиземной воды, Чтоб не было в мире Бастилий, Чтоб сгинули рабства следы. Колышутся синие блузы, И пуль учащается град, Бессмертная жизнь к Делеклюзу Приходит в огне баррикад. Парижские дни огневые Сверкают, как в горне металл: Здесь Энгельса руку впервые Карл Маркс гениальный пожал. Париж! Ты вдохнул в поколенья Огонь титанических сил, Знаменами Сопротивленья Кварталы свои осенил! 7 июля 1957 Киев