Что касается личности Рожественского, то его обаяние на эскадре было огромно. Анекдоты существуют всюду и про всех, но надо давать им надлежащую цену.

Положительно утверждаю, что если Адмирал, день и ночь, весь поход проводивший на верхнем переднем мостике, иногда выходил из себя и посылал по адресу неисправного корабля крайне резкие слова, то, призвав командира этого корабля, он говорил с ним как старший товарищ.

Не раз было, что после того как вызванного командира предупреждали: “Рвет и мечет! Будет игра! Приготовьтесь!” — этот командир выходил от Адмирала озабоченный, но без тени обиды на лице.

Я — тому свидетель»{162}.

В том по истине ужасном положении, в которое была подставлена 2-я эскадра, даже просто пройти путь от Либавы до Цусимы и стойко выдержать бой с превосходящим многократно по всем параметрам неприятелем могла только эскадра, проникнутая единым духом и сплотившаяся вокруг своего сурового, железного Адмирала.

Бывают чудеса, но чепухи Господь не творит.

Эскадра ушла из порта Императора Александра III 2 октября 1904 года, не дождавшись крейсеров «Олег» и «Изумруд» и нескольких миноносцев, которым приказано было, однако, идти вдогонку.

4 октября Зиновий Петрович Рожественский был произведен Императорским указом в вице-адмиралы (приказ № 249 от 04.10.1904), а также назначен Генерал-Адъютантом и утвержден в должности начальника Главного Морского Штаба. В приказе по эскадре № 104 от 5 октября Адмирал назвал свое производство и назначение «милостью не по заслугам». Via dolorosa [181] 2-й эскадры еще только начинался.

В это время уже у многих были сомнения в достаточности сил 2-й эскадры для нанесения решительных ударов японцам. Но, как говорит Беклемишев, морская администрация, отправив эскадру, свободнее вздохнула, переложив дальнейшую ответственность на Командующего эскадрой.

Зато позднее под давлением вновь разгоравшейся агитации в печати и негласных воздействий, как секретных записок, так и личных докладов, было решено сформировать еще один отряд, который под командою контр-адмирала Небогатова вышел из Либавы 2 февраля 1905 года{163}. Официально для усиления 2-й эскадры. А вот для чего в скрываемой от нас действительности?

Путь 2-й эскадры адмирала Рожественского от Либавы через датские воды был совершен благополучно, однако при самых зловещих предостережениях. Агентские донесения и даже перехваченная переписка указывали, что готовятся покушения на эскадру посредством замаскированных миноносцев и с помощью плавучих мин. К вечеру 8 октября основные силы эскадры подходили в Северном море к южной оконечности так называемой Доггер-банки, расположенной в самом центре этого моря и занимающей почти треть его ширины по 54-й северной широте. Наименьшая глубина составляет там 14 м, что достаточно для безопасного плавания судов любого тогдашнего водоизмещения.

Опираясь на полученную «сверху» информацию о возможном нападении японских военно-морских сил уже в начале пути, адмирал З.П. Рожественский с первого дня установил на эскадре повышенную боевую готовность. Походная жизнь была подчинена главной цели — вместе выйти и вместе дойти до конечного пункта.

В связи с тем, что в истории мореплавания не было подобного похода такого большого и «разнокалиберного» соединения паровых кораблей и судов, то все заранее предусмотреть было, мягко говоря, трудно. Неизбежно возникающие в процессе движения вопросы часто превращались в трудноразрешимые проблемы.

Адмирала Рожественского часто упрекают в излишней скрытности, которая якобы привела к неудовлетворительной дипломатической подготовке плавания. Но трудно было Адмиралу, находясь в Петербурге, предполагать, что государства, объявившие правила нейтралитета, позже, по мере продвижения русских кораблей на восток, будут «корректировать» их. Это тоже было знамение настоящего, не календарного XX века.

Этот «цивилизованный» способ участия в войне на стороне неприятеля стоит того, чтобы о нем рассказать подробнее{164}. Так, французское правительство, подчиняясь требованиям Японии, «просило» не заходить вторично в свои порты корабли отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама, ссылаясь на то, что с момента предыдущего посещения их порта (Танжер) не прошло «законных» трех месяцев. Союзнички!

Иными словами, корабли, находящиеся в пути, были лишены возможности пополнять запасы угля, воды и продовольствия. Русским адмиралам, забыв о собственном здоровье, приходилось, в ущерб прежде всего боевой подготовке, выкручиваться из создавшегося положения.