Шрифт:
Напомним еще раз, что неприятелю был оставлен прекрасно оборудованный господином Витте на 43 млн. русских рублей порт Дальний, превращенный японцами в базу, через которую на протяжении всей войны японские армии, действовавшие как в Маньчжурии, так и против Порт-Артура, получали пополнение и боеприпасы — железная дорога из Дальнего шла в обе стороны. В частности, тяжелые 11-дюймовые гаубицы для бомбардировки эскадры и крепости прибыли в сентябре через Дальний, где имелись приспособления для выгрузки их с транспортов.
В Дальнем впоследствии базировались минные флотилии противника. В его порту они нашли все нужное для ремонта и снабжения. Наконец, из Дальнего эти флотилии до конца осады Порт-Артура постоянно держали под наблюдением и обстрелом восточное побережье Кванту некого полуострова.
Выходить ли флоту в море? За и против
14/27 мая — ровно за год до начала боя при Цусиме и на другой день после оставления Киньчжоу — Совет порт-артурских флагманов провел очередное заседание: контр-адмирал Витгефт собрал на очередное совещание флагманов и командиров кораблей 1-го ранга. В связи с коренным изменением обстановки на Квантунском полуострове были обсуждены следующие вопросы:
а) выходить ли флоту по готовности в море, чтобы прорваться во Владивосток;
б) выходить ли в море, чтобы найти флот противника и вступить с ним в бой;
в) имеет ли смысл флоту остаться в Порт-Артуре и защищать его до последней возможности и только после этого, выйдя в море, вступить в бой с флотом неприятеля.
Совещание большинством голосов приняло решение: флоту следует оставаться в Порт-Артуре и всеми имеющимися средствами защищать крепость и только при явной угрозе падения ее выходить в море.
Приняв такое решение, флагманы и командиры вольно или невольно поддержали политику генерала Куропаткина, который декларировал, что флот должен защищать крепость всеми средствами, чтобы сковать под Порт-Артуром как можно больше сил неприятеля на длительное время. В интересах якобы русской Маньчжурской армии.
А если называть вещи своими именами — флот должен был погубить сам себя. И притом не в интересах Маньчжурской армии, а кого-то СОВСЕМ ДРУГОГО [65] . Отвергнув тем самым саму возможность решительной и окончательной победы с высадкой десанта на Японские острова или, по крайней мере, готовности к таковой.
65
Книга 2. Часть четвертая. Глава 2.2, раздел: В интересах КОГО-ТО ДРУГОГО.
Следует сказать, что принятию такого решения частично способствовал так называемый «севастопольский синдром»{62}. Воспитанные на подвигах героев обороны Севастополя, многие моряки совершенно искренне полагали, что надо всем как один лечь на фортах Порт-Артура, как их деды легли на бастионах Севастополя. А вот оставить Порт-Артур без защиты, бросить — как-то не по-русски. Осознать же, что гораздо больше эскадра поможет крепости, оставшись эскадрой, а не набором расстреливаемых судов на внутреннем рейде, для большинства было трудно. Тактике, а тем более стратегии, моряков в эпоху Генерал-Адмирала Алексея Александровича учить было не принято. Для них приличных-то кораблей не строили, какая тактика!
На совещании было принято и второе решение: в критический момент положения крепости флот выйдет в море, чтобы прорваться во Владивосток, а если неприятель попытается помешать, то вступит с ним в бой при любом соотношении сил.
Второй пункт решения был заранее обречен на невыполнение, так как нельзя было не предвидеть, что если флот будет оборонять крепость всеми имеющимися в его распоряжении средствами, то он настолько обескровит себя, что в нужный момент не сможет выйти в море и, тем более, вступить в бой с флотом противника.
С особым мнением выступил командир броненосца «Ретвизан» капитан 1-го ранга Эдуард Николаевич Щенснович, предложивший вывести все имевшиеся корабли в море для действий на коммуникациях противника. То есть начать тотальную крейсерскую войну. Это его предложение не встретило поддержки. А жаль.
Против использования сил флота исключительно для обороны крепости в данной обстановке также решительно выступил командир броненосца «Севастополь» Николай Оттович фон Эссен:
«Флот непременно должен выйти в море, как только суда будут исправлены. Мы сделали все, что могли, для сухопутной обороны Артура, свезя судовую артиллерию на береговые форты, дав личный состав для них и поставив минные заграждения…
Флот, находясь в море, принесет для защиты Артура несравненно больше пользы, так как не даст неприятелю возможности выбросить на берег большую армию, которая, в конце концов, раздавит Артур, у защитников которого после некоторого времени иссякнут боевые запасы…