Когда его вывели на большую плоскую площадку между скал, где виднелись развалины каких-то древних строений, Марк бессильно упал на колени в песок, едва почувствовав, что ему это позволяют. Сильно хотелось пить, во рту всё онемело, он чувствовал, что если сейчас не утолит жажду, то упадёт в обморок, но просить не хотел. Пусть что хочет делает с ним Асамар, он не будет играть по его правилам.

Он пролежал так с полчаса. Наконец его подняли под руки и поднесли к губам деревянную флягу с питиём, источающим запах миндаля. Марк жадно втянул в себя жидкость, и только с пятого глотка ощутил вкус смешанных экзотических фруктов и мандрагоровых яблок. Поддаваясь жажде, он выпил изрядную часть, пока флягу не отняли от его губ…

И тут по всему телу пробежала свежая пульсирующая энергия. Слипающиеся веки раскрылись, дыхание взбодрилось, к разуму начала возвращаться ясность. Магический напиток не только мгновенно утолил жажду и заставил забыть о голоде, но и восстановил все силы. Марк не раз слышал о подобных эликсирах, очень сложных в приготовлении и очень дорогих. Удивительное было в другом: зачем ему дали этот эликсир? Неужели дальнейший путь будет ещё тяжелее? Но до Меликертской гряды уже рукой подать, а за ней – Амархтон.

– Поднимайся, – толкнул его копейным древком в спину стражник.

Марк бодро повиновался. Тело наливалось силами, он чувствовал, что может идти или бежать ещё долго, и только какое-то смутное чувство предостерегало его, чтобы он не слишком полагался на этот прилив сил.

Его вывели на каменистый пустырь. Здесь кончалась дорога из города, разбиваясь об отвесные скалы, изъеденные трещинами и узкими тропками. Ветер тут был чуть свежее. Марк поднял глаза, и сердце его лихорадочно забилось.

Отряд с Асамаром во главе стоял вразброс, как банда разбойников с главарём. А напротив – стоял другой отряд, примерно равный по численности, и из него выделялся чёрной бородой и золочёной кольчугой, поблёскивающей на солнце, старший секутор Радагар. Сбоку от него – Автолик и Никта! Хвала Спасителю, они живы!.. А вот и Сурок, Лейна! За ним пришли, его освободят!

– Ты готов к обмену пленниками, Асамар? – негромко спросил Радагар.

Мечник-некромант усмехнулся ему в лицо.

– Вопрос в том, готовы ли твои пленники быть обменянными.

Марк заметил за спиной Радагара бледного насупленного Мелфая. Юный маг был опутан серебристой верёвкой.

– Мелфай дал согласие, – проговорил Радагар глухо. – И Никтилена тоже.

Никтилена? Недоумённый взгляд Марка упал на хранительницу. Правая нога её была скреплена двумя палками и обмотана поясом, очевидно, сломана в нескольких местах; одна рука опирается на посох, другая бессильно висит, на лбу – немного поджившая рваная рана. Почему Никтилена? На что она согласилась?

Он глянул на мрачное лицо Автолика, увидел гнев в напряжённых глазах Сурка, встретился с яростно-скорбным взглядом Лейны…

О, Небо! Первым порывом было воскликнуть, закричать, но на какую-то секунду Марк оцепенел от шока. Он не мог поверить в этот изощрённый план! Но эти лица… эта холодная самоуверенность, чувствующаяся в каждом слове Асамара, этот сухой расчётливый голос Радагара – всё это оглашало самый страшный приговор.

Асамар не сумел поймать Никту. Всех его сверхспособностей на это не хватило. Но он поймал её иначе. Потому что знал, что хранительница секретов никогда не оставит своего миротворца.

Опираясь на палку, хранительница шагнула вперёд. Бледная смертность на её щеках и горячая решительность во взоре – Марк вспыхнул. Он почувствовал, что если позволит ей попасть в руки этого изверга, если выкупит свою свободу ценой её жизни, то рухнет в пучину бесконечного кошмара: хуже пожизненных пыток, хуже всего…

– …Однако же, вопрос также и в том, согласен ли Маркос быть обменянным? – прозвучал голос Автолика.

– Нет! – вскрикнул Марк как ужаленный. – Я не согласен! Никта, не вздумай этого делать! Ты Посвящённая! Ты страшна для Хадамарта больше, чем сотня таких, как я, и этот гад знает это!

Никта обратила на него умиротворённый, добрый взгляд синих глаз.

– Маркос. Я знаю, кто я и кто ты. И знаю, что по-настоящему ценно в нашей жизни.

– Никта, остановись! Не подыгрывай врагу! – душа с отчаянием рвалась из груди. – Если ты сделаешь это… то клянусь, как только мне развяжут руки, я возьму меч и пойду рубить эту нечисть… пойду против всего Меликерта, пока меня не убьют! Клянусь, я не проживу и дня!

Над пустырём воцарилась тишина, колеблемая лишь лёгким жарким ветром. Столь отчаянным был крик Марка, что притихли и перестали шептаться оба отряда.