– Эжен...
– тихо позвал я севшим голосом.

Белый маг раздраженно бросил какую-то деталь и подошел к дивану:

– Ну и что ты творишь? Кто тебя просил ее разматывать?

Но меня уже совсем не волновал его тон. От кончиков пальцев, как будто обугленных, растекалась жгучая чернота; язычки пламени словно пробивались изнутри, скользя по коже, и казалось, что рука окутана огненным ореолом. На темном фоне четко выделялись чернильные просвечивающие вены, белесые волдыри на запястье и багровый узор в виде дерева с семью ветвями из запекшейся крови. Шрам от ножа, тонкий и еле заметный, на их фоне просто терялся.

– Ч-что это?!

– Ничего серьезного, - белый маг, не особо заботясь об осторожности, вернул бинт на место и затянул его еще туже.

– Ты просто горишь заживо, а так все нормально, - поддержал его Беда и осекся под мрачным взглядом.

– Попал под темное проклятие. Чем ты думал, когда связывался с колдунами?
– ученик равнодушно отвернулся, спеша воссоединиться с милой его сердцу техникой, которая ничего не требует и ни на что не претендует.
– Чего?

– Сделай что-нибудь, - я только крепче вцепился в него негнущимися пальцами, не собираясь отпускать.

– Могу отрезать.

– Ты же белый маг!

– Будет не больно, - Эжен надавил куда-то в район локтя и вернул мне руку обратно. Было действительно не больно. Было никак. Я ее больше не чувствовал. Карма. К человеку, уверенному, что человек чинится так же, как и холодильник, за помощью обращаться не то, что бесполезно - опасно. Отрежет же, легко...

– А-а где остальные? Стражи и друиды?

Ответил черный маг, для которого жизнь с каждой минутой становилось все прекрасней и увлекательней, и хотя бы для восстановления симметрии хотелось добавить ему еще один фингал.

– Конвоируют центральных в Илькке. Намучаются они с ними...

Как - бросив нас? Впрочем, зная Эжена, рискну предположить, что он специально всех отослал - чтобы не было свидетелей родственных разборок. Жаль, что Беда не пошел с остальными. Вдруг бы милосердечники одумались, топей вокруг много.

– Там же была целительница!

– Еще неизвестно, что она за целительница, и что они за друиды, если уничтожили Древо и сожгли пол-леса, - ровно процедил ученик, дав понять, что он прекрасно это знал.
– И еще неизвестно, чем она тебя травила. Сколько раз тебе говорили - не доверяй незнакомым людям.

Я в немом возмущении наблюдал, как белый маг закидывает на плечо странную конструкцию из деревянного шеста и прикрученных к нему с двух сторон железяк и хладнокровно идет к выходу.

– Т-ты уже похоронить меня собрался?

Количество планок постоянно менялось, но их же там не десять? Их не может быть десять!

– Это антенна, неуч, - оскорбился Эжен.
– Прекрати ныть. Как только закончу с этой штукой, сразу же свяжусь с учителем...

– Нет!

– Боишься поглядеть в глаза человеку, которого предал?

– Он меня убьет!

– Если бы убил - было бы проще. Мастер слишком мягок и добр... простит еще, - с отвращением заметил белый маг.
– Пожалуй, я действительно не стану торопиться. Не надо его расстраивать. Говорят, координатор Илькке - очень справедливый человек...

Говорят, стража Города-у-Горы со стен расстреливает тех, кто осмелился явиться без пропуска.

Я невидяще смотрел вслед ученику; перед внутренним взором, загораживая весь вид, маячил огненно-красный плакат "берегите лес от пожара", а за ним издевательски хохотали березы и ели, потрясая листьями, колючками и яблоками. Да чтоб я еще раз взял в руки спички! Я, конечно, слышал, что на воре и шапка горит, но не в таком же смысле...

– Так значит, Найджел Юстин, сын магистра из Белого Совета Александра Юстина, координатора целого региона...
– задумчиво протянул черный маг, меряя меня оценивающим взглядом.
– Любопытно.

Я отодвинулся, враждебно глядя в ответ:

– Катись в Бездну.

Приграничник безразлично пожал плечами, показывая, что его давно уже не задевает чужое отношение, и бесцеремонно ткнув пальцев в бинты:

– Зажигалка?

– Ч-что? Откуда ты знаешь?

Беда пожал плечами:

– Это же я ее придумал.

Сомнительное достижение.

– Но она была у Смерти...

– А пользуется Смерть, - недобро сощурившись, подтвердил он. Еще одна копеечка в копилку дружеской розни.

Занавеска колыхнулась, и в комнату бесшумно просочился ворох одежды с подносом в руках. Нда, с привычкой северян нацеплять множество черно-серо-коричневых тряпок я уже сталкивался, но обитатели Серебряных Ключей переплюнули всех, замотавшись в ткань целиком. Даже лицо жителя (или жительницы?) прикрывала черная гладкая маска, а кисти рук - толстые черные же перчатки. На подносе стояла одинокая помятая жестяная кружка, над которой курился дымок; вошедший нес ее с такой осторожностью, будто внутри была чистая кислота.