Мне тоже пришлось ими воспользоваться, когда бабуля выяснила, что муки и дрожжей нет, а время для пирогов наконец-то появилось. По дороге я купил в обувном последние резиновые сапоги – ярко-розовые, но размера явно мужского. Видимо, цвет их и уберёг, дождалась меня эта обувь, в одночасье ставшая эксклюзивом.

Ни о каких прогулках речи, разумеется, идти не могло. Сиди, переписывайся «ВКонтакте», ругай прогнозы погоды, которые в один голос уверяли, что вчера было лишь «временами осадки»…

Лизка тоже тосковала и, стоило мне появиться в сети, тут же закидывала сообщениями, смешными картинками и философскими «стишками-пирожками», половину из которых я и сам уже видел. Но за всем этим бессмысленным трёпом пряталось нечто более глубокое, немножко грустное и растерянное.

– Может, мне завести ещё одну страничку «ВКонтакте»? – спрашивала Лиза. – Ну, как Лев…

Я не видел в этом смысла, ведь не всю жизнь Лиза собиралась притворяться, зачем тогда плодить следы этой «игры»?

– Зачем тебе?

– Ну… Я бы с Саней могла общаться. Без него знаешь, как скучно?!

Я догадывался. Шумахер сам у меня уже спрашивал, есть ли «брат Лев» в социальных сетях… Я тогда отшутился, что понятия не имею, зачем, мол, мне общаться с ним «ВКонтакте», если можно пойти и спросить по-человечески.

– Понимаешь, у меня никогда раньше таких друзей не было, – объясняла тем временем Лиза вполне очевидное. – Девочки – это всё не то, мы не о том общаемся и не так совершенно. А с Саней всё так просто и понятно…

Ну да, просто и понятно, только очень запутанно и неясно, как ему объяснять потом реальное положение дел.

– Он не заморачивается, не анализирует ничего, никаких чувств, не сочиняет, как кто к кому относится… И не надо задумываться, а значение имеет только всё простое, бытовое. А дружба – это просто дружба, данность и неоспоримый факт. Как-то так.

– И тебя это устраивает? – ляпнул я ни с того ни с сего. Не удержался.

Лизка задумалась, потом неуверенно ответила:

– Ну, это же лучше, чем ничего?

… Наводнение схлынуло только через два дня, столь же внезапно, как и началось. Уже утром под окном остались только обширные лужи, не претендующие на вселенские масштабы, а к обеду под жарким солнцем о стихийном бедствии напоминала только стремительно высыхающая грязь. Наша троица собралась у Сани, как только чуть спа́ла жара – мы изнывали от вынужденного безделья последних дней, были полны сил и рвались на подвиги.

Разумеется, не прошло и часа, как мы вновь оказались перед дверью в квартиру Бондарева, но на наш стук никто не ответил. Шумахер почесал в затылке, провёл ногтём по неровному сколу зуба и направился было к соседней квартире, но там его даже опередили. Приоткрылась дверь, и немолодая женщина в душевой шапочке на голове с подозрением, через цепочку, спросила, чего нам надо.

Отвечать пришлось мне.

– А Артём Иванович дома, не знаете?

Женщина задумалась, потом с сомнением отозвалась:

– Ну, если не отвечает, он, может, собаку отправился выгуливать. А вам чего? – и нас окинули ещё одним подозрительным взглядом.

– Да мы так… нам поручили ему одну вещь передать, – поспешно отступил я к лестнице на следующие этажи. Нам вряд ли поверили, но мы, воодушевлённые словами о собаке, ещё сорок минут дежурили на верхней лестничной площадке.

Время тянулось медленно. Я по привычке читал ленту друзей в ЖЖ, Саня с Лизой играли в кулачки. Слыша рядом с собой только сдавленные выдохи, ни одного вскрика или жалобы – я невольно зауважал Лизку, до конца играющую роль «брата Льва».

По счастью, ожидание всё же увенчалось успехом. Стоило Бондареву загреметь ключами, как мы торопливо скатились по лестнице, заставив его лохматую собаку породы «дворовая» испуганно отшатнуться с нашего пути.

– Подождите! – торопливо выдохнула Лизка, не давая двери закрыться. – Пожалуйста…

Бондарев замер, коленом отпихивая дворнягу в сторону, потом неохотно буркнул:

– Чего вам?

– Мы… это ваше? – Лиза торопливо вытащила из-под ветровки свёрток с ножом. Бондарев осторожно взял его, развернул, заглянул внутрь… Брови сползлись к переносице, и если бы взглядом можно было бы жечь, пакет сразу бы стёк на пол оплавленными ошмётками.

– Понятие не имею, что это, – буркнул Бондарев недружелюбно. – Проваливайте… пионеры.

– Нет, – заупрямилась Лиза. – Мы же знаем, что это ваше!

– Где вы его нашли? – Бондарев взвесил свёрток в руках, словно раздумывал, не выкинуть ли его прямо на лестницу.

– У вас под окнами, – вмешался я и спросил с напором: – Мы… можем зайти?

Бондарев подвинулся ровно настолько, чтобы мы смогли протиснуться внутрь. За нашими спинами дверь тут же захлопнулась, и от пробежавшего по ногам сквозняка стало как-то не по себе, словно призрак пролетел мимо, коснувшись тебя своей потусторонней рукой.