— А существующая реальность отличается от того, как мы позволяем себе ее представить. Итак, вполне возможно, что перед нами гений, которому удалось невероятное: вычислить коды стирания информации и получить доступ к базе данных высшего уровня. А вот что совершенно невозможно — это то, что он никогда не сталкивался с процессом регистрации.

Сидящий за столом Кристофер озадаченно прокомментировал:

— Твое «возможно» для меня представляется также невозможным.

Катя задумчиво посмотрела на него:

— Это точно.

Она снова посмотрела на Мэддока, Шарлин и на сердитого неоперившегося юнца Уорэлла.

— А может быть, она — специалист по стиранию данных?

Кристофер в этом не был уверен.

— Она — энергия, но не информация. Мы же все ознакомились с ее записью; там все про нее сказано.

— А не может она сфальсифицировать данные?

— Зачем, собственно? И почему так топорно? Зачем ей придумывать себе ложную запись, а его вообще оставлять без таковой? Ведь нас насторожило не наличие каких-то аномалий в его записи, а полное ее отсутствие.

Катя поджала губы, потом рассмеялась:

— Все это не то. В принципе можно придумать несколько достаточно достоверных предположений. Возможно, команду на удаление записи дал монитор безопасности, обнаружив в ней какие-либо сверхсекретные данные. Может быть, его запись была изъята для дублирования в базу данных где-нибудь в Вайолингене или Ист-Термополисе и в силу каких-то обстоятельств не возвращена обратно.

Впрочем, всем был понятен сарказм, звучавший в ее тихом, приятном голосе.

— Моя собственная запись так мала, что меньше уж некуда. — Она снова стала серьезной. — В отличие от вас я не являюсь гражданкой этой страны, и мои возможности достаточно ограничены, но тем не менее я могу добраться до центральной системы.

Она изящно обвела вокруг рукой, как бы указывая на всепроникающую сеть процессоров, ЭВМ, передающих линий связи.

— Обо мне очень трудно что-либо узнать. Моя запись урезана до предела, в ней всего несколько пунктов. Это результат нескольких лет очень тяжелой работы.

Сделав это признание, она хладнокровно выдержала и сочувствующий взгляд Марианны, и скептический Кристофера.

— Поэтому утверждаю, что этого человека, на которого мы все сейчас смотрим, не существует вовсе. Я скорее поверю в то, что он явился из другого мира, чем в то, что ему удалось совершенно уничтожить свою запись.

Марианна улыбнулась, поняв Катины слова как шутку. Кристофер же весь подался вперед и мгновенно опустил ноги на пол. Идея была очень заманчива и тут же захватила его целиком.

— Не из другого мира, — выдохнул он. — Из прошлого.

Марианна озадаченно посмотрела еще раз на сводку медицинских показаний Мэддока.

Дверь изолятора резко отъехала в сторону. Шарлин мгновенно вскочила на ноги.

— Я принадлежу к Коалиции менеджеров энергосистемы Штатов, — сказала, словно прорычала она, как только Марианна вошла в комнату.

Кристофер, вошедший следом, был совершенно ошеломлен яростью этой потрясенной женщины, но практичная Марианна воспринимала все совершенно спокойно.

— Я сестра-специалист этой клиники, Марианна Кайзер. Это Кристофер Томпсон. Мы исследовали ваши биообразы и…

— Ваш госпиталь может позволить себе тридцатипроцентное увеличение платы за потребляемую энергию? — резко спросила Шарлин.

— Нет, — спокойно признала Марианна. — А вы можете позволить нам не заботиться о вашем здоровье, если вокруг вас обнаружены бактерии и вирусы… — она перевела дыхание, что, как понял Кристофер, было сделано для драматического усиления эффекта, — оспы, скарлатины, малярии, дифтерии, холеры и еще многих болезней, казалось бы, навсегда исчезнувших из нашей жизни?

Затем она сделала выжидательную паузу. Выражения лиц Мэддока и Шарлин сказали ей все, что она хотела знать. Все шло к тому, что дерзкая гипотеза Кристофера подтверждалась. Шарлин была современной женщиной, которая знала правила игры. Она предъявила весьма существенную угрозу — госпиталь не мог себе позволить даже минимальное увеличение расходов на электроэнергию, но эта угроза была отбита. И все-таки победить Шарлин было не так-то просто. У нее уже наготове были новые угрозы.

Мэддок же простодушно смотрел на вошедших широко открытыми глазами, и его лицо самым явным образом выдавало каждую его мысль. Марианна видела перед собой сидящего на кушетке маленького человека, по-старинному учтивого. Теперь, когда она знала направление поиска, его манеры, так же как потертый шерстяной жакет и порядком изношенные кожаные ботинки-сапоги безошибочно свидетельствовали о принадлежности к другой эпохе.