Г-жа Фовель снова вздохнула, и этотъ разъ вздохъ ея походилъ на звокъ. Низетта ворчала, она хотла играть со „взрослой“. Присутствующая „взрослая“ отвтила довольно рзко. Короткій отвтъ и, еще боле, сухой тонъ отвта казались такими необычными въ этихъ всегда улыбающихся устахъ, что двчурка не настаивала. Принявъ видъ оскорбленнаго достоинства, она подошла посмотрть въ окно.

Колетта оставалась на диван, нетерпливо постукивая своими свтлыми туфельками о срый съ разбросанными по нему розовыми маками коверъ, и уже у нея явилось раскаяніе, что она „ грубо“ поступила съ Низеттой. Однако, маленькая Низетта не была злопамятна. Вскор она перестала дуться, сильно заинтересованная тмъ, что она видла въ окно.

Со стремительнымъ движеніемъ она захлопала ручками и повернулась къ матери:

— Вотъ Тонти! Тонти идетъ!

Г-жа Фовель пожала плечами.

— Да нтъ же, глупенькая, это не Тонти… Онъ въ Париж, Тонти.

— Это Тонти! — утверждала Низетта, принимая обиженный видъ, онъ поднимается по алле съ господиномъ, котораго я знаю.

Заинтригованная этотъ разъ Колетта поднялась. Это дйствительно былъ Мишель. Нсколько мгновеній спустя онъ входилъ въ гостиную въ сопровожденіи Альберта Дарана.

— Разв Робертъ не вернулся съ тобой? — спросила г-жа Фовель съ нкоторымъ безпокойствомъ, идя навстрчу брату.

— Робертъ вернется только дня черезъ два-три. У него оказалось боле длъ, чмъ онъ предполагалъ, — отвтилъ Треморъ.

Успокоенная и уже восхищенная этимъ развлеченіемъ, появившимся въ самый разгаръ кризиса убийственной скуки, она протянула руку Дарану, усадила его и тотчасъ же закидала массой вопросовъ, на которые не успвала получать отвты. Мишель слъ и читалъ также очень молчаливо.

Горничная увела Низетту не безъ слезъ и сопротивленія, но, вопреки своему обыкновенію, молодой человкъ не обратилъ никакого вниманія на шумное недовольство своей маленькой племянницы. Одинъ моментъ онъ оставилъ разговаривать свою сестру и Дарана, затмъ живо, съ волненіемъ, которое выдавало легкое дрожаніе губъ, онъ спросилъ:

— Сюзанна знаетъ, что я здсь?

— Сюзанна? — сказала Колетта, возвращаясь къ своей непріятной забот; — ахъ! поговоримъ-ка о Сюзанн! Она въ Париж, мой дорогой!

— Какъ въ Париж? — повторилъ почти гнвно Мишель.

— Да, въ Париж! Она совсмъ сумасшедшая, — подтвердила Колетта.

И смясь, она передавала и пространно объясняла слова Сюзанны. Мишель слушалъ со складкой посредин лба и съ физіономіей человка, ничего не понимающаго.

— Она ухала въ то время, какъ ты была въ Прекруа, не дождавшись тебя, не написавъ ни слова?

— Я предполагаю, что она не имла времени написать мн, спша на поздъ, но, право, мн кажется, м-ль Жемье могла потерпть до завтра.

Сначала Мишель ничего не отвтилъ; затмъ, рзко схвативъ сестру за руку онъ вдругъ воскликнулъ измнившимся голосомъ:

— Колетта, вы ничего не знали? Ни она, ни ты, не правда ли? Она, въ особенности, она ничего не знала?…

Полнйшее недоумніе отразилось на лиц г-жи Фовель.

— Но что случилось? — спросила она, задыхаясь.

Мишель вздохнулъ съ большимъ трудомъ, сжимая рукою горвшій лобъ.

— Моя дорогая крошка, несчастье не ждетъ. Столичный Учетный банкъ лопнулъ, а такъ какъ все мое состояніе или почти все…

Съ крикомъ бросилась Колетта въ объятія своего брата:

— О! мой дорогой, бдный братецъ!

Мишель обнималъ ее, не говоря ни слова, облегченный тмъ, что нашелъ по крайней мр ее верной, любящей и такой взволнованной, такой потрясенной его горемъ.

Онъ поцловалъ ее нсколько разъ съ большой нжностью, затмъ, прижавшись щекой ко лбу Колетты, онъ прошепталъ:

— Ты не подозрваешь, что она это знаетъ, скажи? Никто не могъ ей это сказать?… Не изъ-за этого она ухала?

Колетта привскочила.

— Сюзанна? но, мой бдный Мишель, ты бредишь. Какъ могла она узнать то, чего я не знала сама?

— Бетюны?…

— Бетюны, наврно нтъ. Прежде всего, Бетюнъ въ отсутствіи, а Май никогда ничего не знаетъ. Затмъ Сюзи не видла никого изъ нихъ ни вчера, ни сегодня.

— А газеты? Ты прекрасно понимаешь, что это катастрофа и для многихъ, кром меня. Вчерашнія вечернія газеты были полны этимъ.

— Ба! знала ли даже Сюзанна, что твои деньги лежали въ Столичномъ Учетномъ банк… а что касается газетъ, мы ихъ не читали… Она также, увряю тебя… Я съ ней разсталась только сегодня, чтобы отправиться въ Прекруа и… смотри, — сказала Колетта, которой бросилась въ глаза на маленькомъ столик между книгами и романами груда газетъ еще въ бандероляхъ, — вотъ газеты!