— Клодъ, — возразила Сюзанна, не въ силахъ удержаться отъ смха, — вы ужасно нескромны. Сдлайте мн удовольствіе молчать.

— Я надюсь, — продолжалъ Клодъ, — что онъ жертвуетъ вамъ своими негодными бумагами, что онъ говоритъ съ вами тихо, говоритъ вамъ нжности, смотритъ на васъ все время и преподноситъ вамъ сцены ревности въ высокихъ дозахъ, что… Боже мой, какъ бы мн хотлось видть васъ вмст!

— Клодъ, — воскликнула молодая двушка, принимая почти разсерженный видъ, — если вы будете упорствовать въ вашемъ любопытств, я уйду.

— Принимать за любопытство мою отеческую заботливость! — воскликнулъ Клодъ, подымая руки къ небу съ такой комичной гримасой, что Сюзи опять расхохоталась.

— Итакъ, это произошло внезапно, съ неожиданностью и быстротою молніи?

— Вы мн надоли.

— Прежде всего, знаете, я предполагалъ, что это былъ бракъ по разсудку, по крайней мр съ вашей стороны, но только что… Ахъ! мн незачмъ даже было слышать васъ, говорящей о Мишел, мн было достаточно произнести его имя, и вы стали совсмъ красная… тогда!

Сюзанна заупрямилась.

— Это ложь, я совсмъ не покраснла, услышавъ его имя, вы прекрасно знаете, что я его настолько часто слышу, что оно не можетъ меня застать врасплохъ — если даже допустить, что это имя бросало бы меня въ краску, въ случа, если бы оно меня застигло врасплохъ.

— Ба! ба! ба! вы покраснли до корней волосъ… даже ваши уши были красны!

— Клодъ, оставьте меня въ поко.

Но страсть дразнить уносила, опьяняла Клода.

— Вы неблагодарная, — заявилъ онъ, — вы знаете, чмъ вы мн обязаны?

— Вамъ?

— Да, мн.

Вполн понятно, что Сюзи не подозрвала о вопрос, не разъ задаваемомъ себ Клодомъ въ теченiе каникулъ и который со времени его прізда въ Прекруа буквально преслдовалъ этого втреника. Получила ли дйствительно миссъ Севернъ письмо 1-го апрля? Взглянула ли на это письмо дйствительно серьезно, или по странной случайности оно совпало съ другимъ письмомъ — Мишеля, однимъ словомъ, дйствительно ли Клодъ устроилъ бракъ своего друга Сюзи съ владльцемъ Сенъ-Сильвера?

Исторія казалась ему въ одно и то же время такой восхитительной и такой нелпой, что онъ пожертвовалъ бы какимъ угодно спортивнымъ развлеченіемъ, чтобы узнать, насколько эта удивительная исторія, кажущаяся такой неправдоподобной, врна въ дйствительности… Но, если она была врна, Сюзи не могла этого не знать?…

Клодъ ломалъ себ голову надъ этимъ, и часто вопросъ, который онъ не смлъ высказать, появлялся у него на устахъ. Теперь, въ пылу схватки, онъ почти не разсуждалъ, и его страхи улетучились, подобно падавшимъ листьямъ, тихо шумвшимъ, заметаемымъ при каждомъ порыв втра.

Онъ съ серьезнымъ видомъ вытащилъ изъ кармана бумагу и, глядя въ нее, принялся читать, будто по писанному, начало письма, написаннаго имъ къ 1-му апрля Сюзанн, стоившее ему въ свое время большего труда, чмъ многіе греческіе и латинскіе тексты, и которое врзалось ему въ память. Сюзанна тотчасъ же насторожилась.

— Гд вы взяли это письмо? — воскликнула она, вырывая бумагу изъ рукъ Клода.

Затмъ она взглянула и увидла только краткій проспектъ фотографическихъ аппаратовъ.

— Что это значитъ, Клодъ? — спросила она.

Клодъ занесся, теперь его никто бы не удержалъ.

— Это значитъ, м-ль Сюзи, что не Мишель сдлалъ предложеніе, а я! А!

Она смотрла на него вопросительно, не находя словъ, длала попытку засмяться.

— Г-жа Фовель желала, чтобы ея братъ на васъ женился, и я это зналъ и зналъ также, такъ какъ слышалъ это сотни разъ, что Мишель не хотлъ жениться… И вотъ 30 марта, когда мы выходили изъ Французской Комедіи, папа и я, — остальные были уже въ Прекруа, — мы встрчаемъ Мишеля, выходящаго изъ Оперы. Я ему разсказываю, что подготовляю „1-е апрля“ профессору, и вдругъ меня осняеть мысль: „постой, а вдь можно устроить еще великолпное „1 апрля“. Я какъ разъ получилъ ваше письмо, то, въ которомъ вы мн описывали свое приключеніе въ „Зеленой Гробниц“, вы соображаете? Тогда, на слдующій день, я беру перо и пишу письмо… Стиль — „Сенъ-Сильверъ“, единственное, что могу сказать. И я старательно вписываю на подкладк конверта „1-ое апрля“. Однако какъ бы тамъ ни было, какъ только мое письмо было въ ящик, у меня появились угрызенія совсти, скоре безпокойство. Если Сюзи не увидитъ словъ, написанныхъ въ конверт, и если… и если… если я наконецъ совершилъ оплошность! Вы представляете себ ту баню, какую я бы получилъ отъ папы! Въ продолженіе трехъ ночей я не закрывалъ глазъ. Затмъ, въ одинъ прекрасный день я узнаю о помолвке г-на Тремора и миссъ Севернъ и что вс довольны, и то и се! Я не могъ придти въ себя отъ изумленія, вы хорошо понимаете. Я задавалъ себ вопросъ, пришло ли мое письмо въ одно время съ другимъ, настоящимъ, затмившимъ мою прозу, да еще въ лучшемъ вид! Только я не хотлъ доврить мои опасенія никому, ахъ! нтъ, даже Мишелю… Но, послушайте, такъ какъ васъ обручило мое письмо, неужели Мишель вамъ ничего не сказалъ?…

Человческая воля, въ особенности женская, можетъ развить большую силу въ извстные ршительные часы; однако, можетъ быть, преувеличенное спокойствiе не обмануло бы боле проницательнаго наблюдателя, чмъ Клодъ.

— Я знала исторію письма, Клодъ, — отвтила молодая двушка чуть измненнымъ голосомъ, — но я не знала, что вы авторъ этой любезной шутки… Я васъ поздравляю, это письмо превосходно!

Въ этотъ моментъ Клодъ вдругъ подумалъ, что онъ можетъ быть совершилъ второй „промахъ“. Но эта мысль остановила его только на мигъ.

— Послушайте, Сюзи, — сказалъ онъ, — вы не сердитесь? Знаете ли, что я себ много разъ говорилъ? Мишель со своимъ характеромъ боготворилъ бы миссъ Севернъ въ продолженіе мсяцевъ и даже лтъ, не смя ей въ этомъ признаться, между тмъ, благодаря моему письму… Ахъ! оно недолго заставило его колебаться, мое письмо!

Сюзи молчала. Клодъ испугался.

— Вы никому объ этомъ не разскажете, скажите? — умолялъ онъ. Если бы мои родители узнали даже теперь…

— Я не буду говорить, Клодъ, — сказала Сюзанна, еще не пришедшая окончательно въ себя, — но подумали ли вы хорошенько, вдь это было что-то въ род подлога, то, что вы сдлали… и подумайте, какъ… какъ все это могло кончиться серьезно!