Роулинг Джоан Кэтлин
Шрифт:
– Да? И кто же?
– спросила она недоверчиво.
– Понятия не имею.
– Гарри пожал плечами.
– Так как быть с Роном?
– А знаешь что, - медленно проговорила Парвати, - моя сестра… наверное, ты ее знаешь… Она - когтевранка. Я скажу ей, если хочешь.
– Прекрасная мысль! Дай мне знать, когда поговоришь с ней.
И Гарри вернулся к Рону. Да, этот бал потребовал от него героических усилий, хотя и вряд ли того стоил. Теперь одна надежда - что нос у Падмы Патил окажется там где надо - в середине лица.
Глава 23. Святочный бал
На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за книги. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт.
Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка? Джордж с Фредом по секрету рассказали Гарри, что готовят еще кое-что почище, и Гарри дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он еще не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть не с кита.
Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флер Делакур все время на что-нибудь жаловалась.
– Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала!
– недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда - Рон, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер его не заметила.
– Бедняжка! Какой ужас!
– с иронией посочувствовала Гермиона. Но Флер уже вышла в холл и не слышала ее слов.
– И чего себе воображает!
– Гермиона, а с кем ты идешь на бал?
– Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос - вдруг Гермиона проговорится.
– Не скажу, потому что ты станешь смеяться.
– Ты, Уизли, наверное, совсем того!
– послышался за спиной голос Малфоя.
– Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку да еще с лошадиными зубами?
Гарри и Рон чуть не кинулись на него с кулаками, а Гермиона, обернувшись, замахала кому-то и воскликнула:
– Профессор Грюм, доброе утро!
Малфой побледнел, прыжком развернулся, и глаза его забегали - Грюм всегда появлялся, где его меньше всего ждали, но тот еще доедал жаркое за профессорским столом.
– Что, хорек, испугался?
– насмешливо спросила Гермиона, и друзья со смехом двинулись вверх по мраморной лестнице.
– Гермиона, - вдруг сощурился Рон, - твои зубы…
– Что мои зубы?
– Они другие. Я только сейчас заметил…
– Конечно, другие. Ты что думал, я так и буду ходить с клыками? Забыл, какие наколдовал Малфой?
– Да нет, они вообще стали другие. Не такие, как раньше. Все ровные и не торчат…
Гермиона лукаво улыбнулась, и Гарри тоже заметил: у Гермионы совсем другая улыбка.
– Помните, я побежала тогда к мадам Помфри? Она дала мне зеркало, сказала, сейчас зубы будут уменьшаться и когда станут, как прежде, махнуть ей. А я… я не сразу махнула, и они так красиво уменьшились.
– Гермиона расплылась в улыбке.
– Маме с папой, конечно, не понравится. Я столько раз их просила уменьшить мне зубы, а они хотят, чтобы все было, как есть. Мои родители стоматологи, они считают, что зубы и волшебство… Смотрите, Сычик вернулся!
Сова Рона сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к ее лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились.
– Глядите, какая малютка! Просто прелесть!
– Глупый комок перьев!
– прошипел Рон. Взбежав по ступенькам, он схватил Сычика в кулак.
– Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду!
Голова Сычика торчала из кулака Рона, и совенок даже защебетал от счастья. Третьекурсницы оторопело таращились.
– Чего не видели! А ну пошли отсюда!
– Рон затряс кулаком, и Сычик заверещал еще сильнее.
– Вот, Гарри, держи, - прибавил Рон негромко, а обиженные третьекурсницы убрались подобру-поздорову. Рон отвязал письмо и передал Гарри, Гарри спрятал его в карман, и все трое поспешили к себе в башню, чтобы без помех прочитать ответ Сириуса.