–  Кхе-кхе.

Профессор МакГонагалл закрыла глаза, словно моля небо о терпении, и повернулась к Амбридж.
– Да?

–  Я думаю, они заслуживают более сурового наказания, - сказала та, и улыбка ее стала еще шире.

МакГонагалл раскрыла глаза.

–  К сожалению, - сказала она, пытаясь ответить ей такой же улыбкой, которая получилась похожей скорее на судорогу, - здесь существенно, что думаю я, коль скоро они на моем факультете, Долорес.

–  Вынуждена вас огорчить, Минерва, - просюсюкала Амбридж, - сейчас вы убедитесь, что существенно мое мнение. Где же он? Корнелиус только что прислал… - С фальшивым смешком она порылась в сумке.
– Министр прислал… ах, вот…

Она вытащила пергамент, развернула, неизвестно зачем откашлялась и начала читать:

–  Кхе-кхе. «Декрет об образовании номер двадцать пять…»

–  Неужели еще один!
– с досадой воскликнула МакГонагалл.

–  Да-да, - с улыбкой подтвердила Амбридж.
– И в сущности, Минерва, именно вы убедили меня, что мы нуждаемся в дополнении… Помните, как вы настояли на своем, когда я не хотела утвердить состав гриффиндорской команды? Вы апеллировали к Дамблдору, и он дал разрешение команде играть. Я не могла с этим примириться. Тотчас связалась с министром, и он согласился со мной, что генеральный инспектор уполномочена лишать любого ученика привилегий, иначе она - то есть я - будет иметь меньше власти, чем рядовой преподаватель! Теперь вы видите, Минерва, насколько права я была, отказываясь утвердить состав гриффиндорской команды? Чудовищные характеры… Впрочем, читаю дополнение… кхе-кхе… «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. д.

Она свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала в сумку.
– Итак… я полагаю, нам придется навсегда запретить этим двоим играть в квиддич, - объявила она, глядя поочередно на Гарри и на Джорджа.

Гарри почувствовал, как снитч исступленно забился у него в руке.

–  Запретить нам?
– Он слышал свой голос будто издалека.
– Навсегда?

–  Да, мистер Поттер, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой.
– Наблюдая, как он пытается осознать сказанное, она улыбалась во весь рот.
– И вам, и мистеру Уизли. И, полагаю, для надежности близнецу этого молодого человека тоже следует запретить. Уверена, если бы товарищи по команде не удержали его, он тоже напал бы на мистера Малфоя. Я потребую, чтобы их метлы были конфискованы; храниться они будут в моем кабинете, дабы не возникло искушения обойти запрет. Но я не фанатичка, профессор, - снова обратилась она к МакГонагалл, застывшей, как ледяное изваяние.
– Остальные члены команды могут продолжать играть. Они не проявили склонности к насилию. Ну… всего хорошего.

И с чрезвычайно довольным видом Амбридж вышла из кабинета, где воцарилась мертвая тишина.

–  Запретили, - простонала Анджелина, когда они собрались вечером в гостиной.
– Запретили. Без ловца и без загонщиков… что же за команда?

Победного настроения как не бывало. Куда бы ни посмотрел Гарри, всюду расстроенные или злые лица, а сами члены команды, как выпотрошенные, валялись в креслах перед камином. Все, кроме Рона, который так и не появлялся после конца матча.

–  Это просто несправедливо, - говорила убитая горем Алисия.
– Крэбб запустил бладжером после свистка, и хоть бы хны!

–  Да, - уныло подтвердила Джинни (они с Гермионой сидели по бокам от Гарри).
– Его только пожурили, я слышала, как Монтегю смеялся над этим за ужином.

–  А Фреду запретить, когда он ничего не сделал!
– Алисия стукнула кулаком по колену.

–  Не по своей вине не сделал, - ощерился Фред.
– Я этого гаденыша размазал бы, если б вы втроем меня не держали.

Гарри удрученно смотрел в окно. Падал снег. Отпущенный снитч кружил и кружил по гостиной, ребята следили за ним, как завороженные, а Живоглот прыгал с кресла на кресло, пытаясь его сцапать.

Анджелина с усилием встала.

–  Иду спать. Может, завтра окажется, что все это было дурным сном… Завтра проснусь, а мы, оказывается, и не играли.

За ней вскоре ушли Алисия и Кэти. Чуть позже поплелись в спальню Фред с Джорджем, свирепо глядя на всех, мимо кого пролегал их путь, а потом отправилась на боковую и Джинни. У камина остались только Гермиона и Гарри.

–  Рона видел?
– тихо спросила она. Гарри покачал головой.

–  По-моему, он нас избегает, - сказала она.
– Как думаешь, где он?

В эту секунду позади послышался скрип - Полная Дама повернулась, и в портретном проеме появился Рон, бледный, волосы в снегу. Увидев друзей, он остановился как вкопанный. Гермиона вскочила.

–  Где ты был?

–  Гулял, - буркнул Рон. Он все еще был в спортивной форме.

–  У тебя замерзший вид, - сказала Гермиона.
– Садись к камину!

Не глядя на Гарри, Рон подошел и сел в самое дальнее от него кресло. Беспризорный снитч просвистел над их головами.

–  Извини, - промямлил Рон, глядя в пол.

–  За что?
– спросил Гарри.

–  Я думал, что могу играть в квиддич. Завтра с утра откажусь.

–  Откажешься, - разозлился Гарри, - от команды останется три человека.
– И в ответ на недоуменный взгляд Рона объяснил: - Нас выгнали навсегда. Меня, Фреда и Джорджа.

–  Что?
– задохнулся Рон.

Ему рассказала Гермиона. Гарри был не в силах повторять эту историю. После рассказа вид у Рона стал совсем несчастный.