Хагрид растроганно глядел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на воспоминания, после чего громко кашлянул.

–  Ну и как? Добрались вы до этих других великанов?

–  А?.. Что?.. Да, добрались. В третью ночь после того, как убили Каркуса, вылезли мы из своей пещеры и стали спускаться в долину. Ушки на макушке - не попасться бы Пожирателям. В одну пещеру залезли, в другую - пусто. В шестой уж, наверное, нашли-таки трех великанов.

–  Небось тесновато там было, - вставил Рон.

–  Жмыра посадить некуда.

–  Они на вас не напали, когда увидели?
– спросила Гермиона.

–  Может, и напали бы, если бы силы нашлись, но все трое были очень избиты. Голгомафова свора избила их до бессознательного состояния, а когда очнулись, заползли в самое ближнее укрытие. Один из них немного понимал по-английски и переводил остальным, и, похоже, им было по душе, что мы говорили. Словом, стали мы ходить к раненым. И одно время шестерых или семерых удалось убедить.

–  Шестерых или семерых?
– обрадовался Рон.
– Неплохо. Значит, согласились прийти сюда и сражаться против Ты-Знаешь-Кого вместе с нами?

А Гермиона спросила:

–  Хагрид, почему ты сказал «одно время»? Хагрид печально посмотрел на нее:

–  Голгомафовские сделали налет на пещеры. Те, что живы остались, после этого не хотели иметь с нами дела.

–  Значит… значит, великаны не придут, - разочарованно протянул Рон.

–  Нет.
– С тяжелым вздохом Хагрид перевернул свой бифштекс и приложил его к лицу холодной стороной.
– Но мы сделали, что должны, передали им слова Дамблдора, и кое-кто из них слышал нас и, думается, запомнит. Может статься, те, которые с Голгомафом не хотят жить, уйдут с гор и, кто их знает, может, вспомнят, что Дамблдор им дружбу предлагал… Глядишь, и придут.

Снег лепился к окну. Гарри почувствовал, что ноги у него намокли - Клык все время держал у него на коленях голову и пускал слюни.

Немного погодя Гермиона робко сказала:

–  Хагрид?

–  М-м?

–  А ты не… ты не слышал… тебе там никто не говорил… о твоей матери?

Незагороженный глаз Хагрида остановился на Гермионе, и ей стало неловко за свой вопрос.

–  Извини… я забыла…

–  Умерла, - буркнул Хагрид.
– Давно уже. Они мне сказали.

–  Ой, мне очень жаль, правда, - слабым голосом сказала она.

Хагрид пожал широкими плечами.

–  Не убивайся. Плохо ее помню. Неважная была мать. Они опять замолчали. Гермиона нервно поглядывала на Гарри и Рона - надеялась, что они заговорят.

–  Но ты так и не объяснил, Хагрид, где тебя разукрасили.
– Рон показал на его разбитое лицо.

–  И почему ты так долго не возвращался, - добавил Гарри.
– Сириус говорит, мадам Максим сто лет назад вернулась.

–  Кто на тебя напал?
– спросил Рон.

–  Да не нападали на меня!
– с жаром воскликнул Хагрид.
– Я…

Но речь его прервал внезапный стук в дверь. Гермиона охнула, кружка выпала у нее из рук и разбилась. Клык залаял. За тонкой занавеской маячила приземистая тень.

–  Это она!
– прошептал Рон.

–  Залезайте!
– быстро сказал Гарри. Схватив мантию-невидимку, он накинул ее на себя и Гермиону; Рон бросился к ним с другой стороны стола и нырнул под мантию. Кучкой они отступили в угол. Клык исступленно лаял на дверь. Хагрид выглядел совершенно растерянным.

–  Хагрид, спрячь наши кружки!

Хагрид схватил кружки Рона и Гарри и засунул под подстилку в корзине Клыка. А сам Клык прыгал на дверь. Хагрид отодвинул Клыка ногой и открыл ее.

Там стояла профессор Амбридж в зеленом твидовом плаще и такой же шапке с наушниками. Она поджала губы и отклонилась назад, чтобы видеть лицо Хагрида - головой она едва доставала ему до пупа.

–  Та-ак, - громко произнесла она, словно обращалась к глухому.
– Вы Хагрид, так?

И, не дожидаясь ответа, вошла в дом, шныряя своими выпученными глазами.

–  Пшел, - рявкнула она, замахнувшись сумкой на Клыка, который бросился к ней, норовя лизнуть в лицо.

–  Э… не хочу быть невежливым, но кто вы, шут побери?

–  Меня зовут Долорес Амбридж.

Взгляд ее обшаривал комнату. Дважды он задерживался на том углу, где стоял Гарри, зажатый между Роном и Гермионой.

–  Долорес Амбридж?
– с глубоким недоумением повторил Хагрид.
– Я думал, вы из этих, министерских. Вы разве не у Фаджа работаете?

–  Да, я была первым заместителем министра, - сказала Амбридж, расхаживая по всей комнате и пристально разглядывая каждую вещь в ней - от рюкзака у стены до брошенного дорожного плаща.
– Теперь я преподаватель защиты от Темных искусств…