–  Этот малый считает, что ты совсем съехал с катушек, - сказал Рон, проглядывая письмо.
– Так-так…

–  А эта женщина советует тебе пройти курс лечения Шоковыми заклятиями в больнице святого Мунго, - разочарованно сказала Гермиона, комкая второе письмо.

–  Зато тут вроде бы ничего плохого, - медленно произнес Гарри, читая длинное письмо от колдуньи из Пейсли.
– Ого! Она говорит, что верит мне!

–  А этот колеблется, - сказал Фред, с энтузиазмом взявшийся распечатывать письма вместе с ними.
– Говорит, что ты вроде не похож на сумасшедшего, но лично он не хочет верить, что Сам-Знаешь-Кто возродился, поэтому не знает, как ему теперь быть. Тьфу ты, только пергамент зря перевел!

–  А вот еще один, которого ты убедил, Гарри!
– возбужденно воскликнула Гермиона.
– «Прочтя Вашу версию этой истории, я был вынужден заключить, что «Пророк» обошелся с Вами крайне несправедливо… Хотя мне очень не хочется верить в возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть, я вынужден признать, что Вы говорите правду…» Да это же просто чудесно!

–  Еще одна думает, что ты просто гонишь волну, - сказал Рон, выбрасывая за плечо скомканное письмо, - зато эта пишет, что ты обратил ее в свою веру и теперь она считает тебя настоящим героем… даже фотографию свою приложила, ого!

–  Что здесь происходит?
– раздался позади тонкий, фальшиво-приторный голосок Гарри поднял взгляд от вороха конвертов, которые держал в руках. За Фредом и Полумной стояла профессор Амбридж - ее жабьи глаза навыкате озирали разгром, учиненный совами на столе перед Гарри. Позади нее он увидел толпу жадно наблюдающих за ними учеников.

–  Кто это прислал вам столько писем, мистер Поттер?
– вкрадчиво спросила Амбридж.

–  А что, разве это преступление - получать письма?
– громко осведомился Фред.

–  Поосторожнее, мистер Уизли, не то останетесь после уроков, - предупредила Амбридж.
– Ну, мистер Поттер?

Гарри помедлил, но он не видел возможности скрыть содеянное; было ясно, что рано или поздно «Придира» попадется ей на глаза.

–  Люди пишут мне потому, что я дал интервью, - сказал Гарри.
– О том, что случилось со мной в прошлом июне.

Произнося эти слова, он невольно скользнул взглядом по столу для преподавателей: у Гарри возникло страннейшее чувство, что секунду назад Дамблдор наблюдал за ним, но, посмотрев на директора, он убедился, что тот поглощен разговором с профессором Флитвиком.

–  Интервью?
– повторила Амбридж еще более тонким и мерзким голосом, чем обычно.
– Что вы имеете в виду?

–  Я имею в виду, что репортер задавала мне вопросы, а я на них отвечал, - сказал Гарри.
– Вот…

И он кинул ей номер «Придиры». Она поймала его и уставилась на обложку. На ее бледном, рыхлом лице проступили отвратительные фиолетовые пятна.

–  Когда вы это сделали?
– спросила она чуть севшим голосом.

–  В последний выходной в Хогсмиде, - сказал Гарри. Она посмотрела на него, вне себя от ярости; журнал дрожал в ее коротких толстых пальцах.

–  Больше у вас не будет выходных в Хогсмиде, мистер Поттер, - прошептала она.
– Как вы осмелились… как вы могли… - Она сделала глубокий вдох.
– Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий.

Она зашагала прочь, прижимая «Придиру» к груди, и многие ученики проводили ее взглядом.

Не прошло и часа, как по всей школе расклеили гигантские объявления - они появились не только на факультетских стендах, но и в коридорах, и в классных комнатах.

Всякий раз, когда Гермионе попадалось на глаза одно из этих объявлений, она прямо-таки расцветала от удовольствия.

–  Да что тебя так радует?
– не выдержал Гарри.

–  Неужели ты не понимаешь?
– удивилась Гермиона.
– Даже если бы она сама захотела, чтобы в школе не осталось ни единого человека, который не читал бы твоего интервью, она не могла бы придумать ничего лучше, чем запретить его!

Похоже, Гермиона была права. Хотя Гарри ни разу даже мельком не видел в школьных помещениях запретного журнала, к концу дня все только и делали, что цитировали друг другу его интервью. Гарри слышал, как о нем шептались в коридорах перед занятиями, за обедом и на задних партах во время урока, а Гермиона, заглянув в туалет для девочек перед лекцией по древним рунам, сообщила, что во всех кабинках только об этом и судачат.