Романовых, к консулу Паттону стекаются со всего побережья и жалобы на Жоржа

Бабанина. Поэтому Башкирцевых и тем более Романову не принимает никто. Они никогда

не получают приглашения на балы, если только это балы не платные, куда попасть может

всякий. Мария Башкирцева и ее родственники ни разу не переступили порога знаменитого

замка Вальроз, в котором самый богатый представитель русской колонии барон фон Дер-

вис дает концерты, благотворительны балы. Самые замечательные приемы и балы бывают

у барона фон Дервиса и на Рождество. Барон Нерво особенно отмечает, что Рождество у

русских праздник еще более почитаемый, чем у французов.

А вот что пишет об этом Муся в своем дневнике:

“Как жаль, что у нас не соблюдаются никакие обычаи. Сегодня Пасха, а ничего не

изменилось, ни подарков, ни развлечений, ничего. Это отдаляет от семьи, делает эгои-

стичным, злым. В других семьях устраивают друг другу сюрпризы, это поддерживает

дружбу, умиляет, это так хорошо. У нас ничего этого нет. Нужно было бы пригласить лю-

дей, ну хотя бы детей, однако ничего не сделано. Живем, как собаки. Пьем, довольно пло-

хо едим, спим, неизвестно, как ... и играем в Монте-Карло...” (Неизданное, запись от 12

апреля 1874 года.)

Муся мучительно страдает оттого, что они нигде не приняты, все ее переживания по этому

поводу старательно вымараны из текста изданного дневника.

“Господи, будь милостив к моим несчастьям, вызволи нас из этого положения. Сделай так, чтобы мы выиграли процесс! Дева Мария, я осмеливаюсь обратиться к Тебе. Молись за

меня! Позволь нам наконец занять то положение, которое было у нас раньше, потому что

раньше, когда еще очаровательные братцы моей матери не могли учинить та-кого разбоя, наша семья... Мы пользовались влиянием! Милосердный Бог, сделай так, чтобы мы снова

заняли подобающее нам место! (Неизданное, 23 ноября 1873 года. Нака-нуне своего

пятнадцатилетия.)

А между тем русская диаспора в Ницце довольно большая. В 19 веке Ницца стала

всемирно известным курортом. В зиму 1856/57 гг. сюда приехала вдовствующая императ-

рица Александра Федоровна, вдова императора Николая I. Императрица открыла подпис-

ку на строительство православного храма, и благодаря ее стараниям сбор пожертвований

пошел довольно быстро. Была куплена земля под храм, но одним из условий при покупке

было не устраивать колокольню со звоном и кладбище. В 1858 году заложили храм во имя

Святителя и Чудотворца Николая и святой мученицы царицы Александры. Уже в 1859

году церковь была освящена в присутствии дочери Николая I и Александры Федоровны, великой княгини Марии Николаевны, герцогини Лейхтенбергской.

В парке Бермонд находилась мемориальная часовня. Здесь, на вилле Бермонд, про-вел

последние дни и умер 25 апреля 1865 года старший сын императора Александра II На-

следник Цесаревич Николай Александрович. Вилла вместе с парком принадлежала его

отцу. По распоряжению императора виллу снесли, а на ее месте построили часовню в ви-

зантийском стиле. Алтарь ее помещен там, где находилось смертное ложе Цесаревича, полукруглые стены обложены мрамором, в обрамлениях помещены иконы. Широкую

улицу, ведущую к часовне, городские власти назвали бульваром Цесаревича. Впоследст-

вии, уже в начале 20 века в парке была построена еще одна русская церковь Святителя

Николая Чудотворца

Естественно, что место, где так часто пребывает царская семья, становилось мод-ным у

русских путешественников, о чем свидетельствует даже наличие русского консуль-ства в

Ницце.

В сезон Башкирцевы живут, как и все, развлекаясь. Муся посещает скачки, стрель-бу по

голубям, что почему-то раздражает ее дедушку, он считает это неприличным. Осо-бым

развлечением в те времена была так называемая Bataille de fleurs, битва цветов. В Россию

эти праздники пришли только к началу следующего века, хотя в Ницце были мод-ны с 60-х

годов 19 века. Сохранились описания того, как это происходило в Москве.

Празднество начиналось на ипподроме проездом экипажей, украшенных цветами. Первым

ехал экипаж московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александ-ровича, богато украшенный ландышами и белыми лилиями. Во втором находилась его супруга,