В Выборг приехала на рассвете. Осмотрелась. И опять успокоила себя: кажется, никто не тащится по следу. Нырнула в кладовую, торопливо достала монетки, уплатила в кассу и - смелым шагом к полусонному кладовщику. Тот взял квитанцию, сладко зевнул, пошел отыскивать багаж на верхней полке.

Искровский чемодан Ольга Борисовна увидела издалека и начала подсказывать:

– Нет, не мой. Вон там подальше. Еще подальше. Вот этот!

И не ошиблась.

Подхватив чемодан, поспешила к выходу: тряхнула за ручку и чуть не ахнула: подозрительно легкий!

В дверях чемодан, качнувшись, стукнулся о косяк и загудел, как барабан. Пустой!..

Надо где-то проверить - направилась в дамскую комнату. Там, на счастье, никого не было. Поставила на подоконник, тронула замки - закрыты. Как же быть? Чем отомкнуть?

Выдернула приколку из волос, поковыряла - замок открылся. И второй тоже.

Она не ошиблась - чемодан был пуст. Перетрусившая девица не оставила ни одной вещички.

Чем заполнить его? Надо ведь уложить такое, что не вызвало бы подозрения. Хорошо бы сменку белья, платье, мыло, духи... А где взять? Ни одной души в городе она не знает... Денег - в обрез. От железнодорожного билета останется меньше рубля.

Купив билет на ближайший поезд, пересчитала все до копейки. Пошла по городу. Что бы такое придумать?.. Чемодан-то вместительный... Глянув на витрину магазина, обрадовалась: игрушку для Оленьки! Подарок для дочери не вызовет у таможенников подозрений.

Стала выбирать куклу. За красой не гналась - лишь бы побольше.

Уложила и опять задумалась: кто поверит, что ради одной-единственной куклы взяла с собой такой вместительный чемодан! Таможеннику достаточно шевельнуть его, чтобы догадаться: дно и стенки тяжелые! В них контрабанда! Конечно, запрещенные книжки!..

Тогда не увернешься...

Что бы еще такое?.. По ее деньгам...

И опять пошла по улицам... Увидела над входом в лавочку огромный золотистый калач. Хлеба на дорогу нужно. А еще лучше - крендели! Когда-то в Питере доводилось пробовать выборгские крендельки - объедение! Будто сахарные, рассыпчатые, во рту тают. Можно есть без чаю. На Рождественских фельдшерских курсах не было такой лакомки, которая не хвалила бы этот выборгский деликатес.

Отдала все, что было в кошельке, и ей насыпали полный чемодан. Вот и хорошо!..

В вагоне попробовала кренделек - вкусный! Будет чем угостить домовников. И с приездом Пантелеймона подаст к чаю. Только бы...

Между тем поезд приближался к станции, которая пугала названием. Странная эта граница! Финляндия входит в Николкину империю, а пограничные формальности соблюдаются строго-настрого: паспорта проверяют, багаж досматривают. Похоже, опасаются - не провезли бы пассажиры бомбы. А сколько ни ищут, все равно будут провезены. Да каждый номер "Искры" сильнее бомбы!

Поезд замер. Проводник предупредил, что никто не должен отходить от своих вещей. А в проходе уже стучали каблуки, и жесткий голос требовал:

– Предъявите багаж для досмотра. Сколько мест?

Ольга Борисовна сидела и грызла крендель. Когда подошел таможенник, с любезностью ограниченной дамочки откинула крышку чемодана:

– Выборгские крендельки!.. Не хотите ли попробовать?

– Крендели?!
– переспросил жандарм.
– И так много?!

– У нас в Питере они - большая редкость. А я - лакомка!
– Подвинула чемодан.
– Угощайтесь.

И потому, что чемодан подвинулся от довольно легкого прикосновения маленькой руки женщины, подозрительность притупилась, - нет надобности проверять на вес. И едет какая-то чудачка! Жандарм махнул рукой в белой перчатке и повернулся к женщине, сидевшей напротив. Таможенник, не утерпев, шевельнул пальцем крендели, увидел под ними куклу и тоже отошел.

Когда шаги затихли в конце вагона, Ольга Борисовна поставила чемодан к окну и, почувствовав, что на носу выступили капельки пота, достала пудреницу.

Ей хотелось крикнуть:

– Пронесло, Пантелеймоша!.. Пронесло, мой миленький!..

Да, пронесло. Но в другой раз... Ничего, и в другой раз она тоже не откажется. Теперь у нее как-никак уже есть опыт.

...На псковском вокзале Ольгу Борисовну встретил деверь с детскими санками, уложил чемодан, и они покатили домой.

Пантелеймон Николаевич уже вернулся из поездки; увидев в окно жену, выбежал на крыльцо:

– Наконец-то приехала! А я уж думал передачу в Петербург везти в узилище...