Шрифт:
– - Я тут не при чем. А Чефуик, ты его знаешь?
– - Железнодорожный фанат? Он совершенный псих!
– - Но замечательный слесарь. И на свободе.
– - Хорошо, -- решил Дортмундер, -- позвони ему.
– - Теперь шофер.
– - Что ты скажешь о Ларце? Помнишь его?
– - Брось, -- сказал Келп.
– - Он в госпитале.
– - Давно?
– - Недели две. Он налетел на самолет.
Дортмундер внимательно посмотрел на него.
– - Что-что?
– - Я не виноват, -- смутился Келп, -- насколько мне известно, он отправился на свадьбу одного кузена и, возвращаясь в город, поехал по ошибке в другую сторону и оказался на аэродроме Кеннеди. Он, полагаю, был немного пьян и...
– - Да-а, -- протянул Дортмундер.
– - Да. Он запутался в знаках и не успел опомниться, как на взлетной полосе N17 врезался в самолет, который прилетел из Майями.
– - На взлетной полосе N17...
– - Так мне сказали.
Дортмундер достал пачку "Кэмел" и предложил Келпу. Тот покачал головой.
– - Я не курю. Бросил -- после рекламных роликов о раке.
Дортмундер застыл.
– - Рекламных роликов о раке?
– - Ну. По телику.
– -Яне смотрел телевизор четыре года.
– - Ты много потерял, -- сказал Келп.
– - Очевидно, -- произнес Дортмундер.
– - Рекламные ролики о раке... Так о водителе. А со Стэном Марчем ничего странного в последнее время не происходило, не слышал?
– - Нет. А что с ним?
Дортмундер пристально посмотрел на Келла.
– - Я ведь тебя спрашиваю.
Келп недоуменно пожал плечами.
– - По последним сведениям, с ним все в порядке.
– - Тогда почему не пригласить его?
– - Если ты уверен, что с ним все в порядке...
Дортмундер вздохнул.
– - Я позвоню ему.
– - И, наконец, -- напомнил Келп, -- мастер на все руки.
– - Боюсь кого-нибудь называть, -- сказал Дортмундер.
– - Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.
Дортмундер вздохнул.
– - Как насчет Эрни Даифорта?
Келп покачал головой.
– - Он завязал.
– - Завязал?
– - Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому, что я слышал, он посмотрел фильм о...
– - Хорошо, хорошо.
– - Дортмундер встал и швырнул свою сигарету в пруд.
– - Я хочу знать относительно Аллана Гринвуда,
– - напряженным голосом проговорил он, -- и все, что я хочу знать, -это "да" или "нет"!
Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами, он спросил:
– - Как это -- "да" или "нет"?!
– - Его можно использовать?
Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно покраснела и заспешила прочь.
– - Конечно, его можно использовать. Почему нет? Гринвуд очень хороший парень.
– - Я позвоню ему!
– - закричал Дортмундер.
– - Я слышу тебя, слышу.
Дортмундер огляделся.
– - Пойдем, выпьем немного, -- проговорил он.
– - Конечно-конечно, -- согласился Келп и поспешно встал.
– - Все, что ты хочешь. Конечно.
Они выскочили на автостраду.
– - Давай, детка, -- сквозь зубы пробормотал Стэн Марч.
– - Поехали!
Он сидел, склонившись над рулем, который твердо держал пальцами в кожаных перчатках, а ногой вжимал акселератор.
Взгляд его читал показания всех приборов сразу: спидометра, омметра, тахометра... давление масла, бензин в бате... Марч натягивал ремни безопасности, пожимавшие его к сиденью, будто помогая машине увеличивать скорость, и все приближался к парню, который ехал впереди. Он. собирался обогнать его справа около ограждения, после чего дорога будет свободна.
Но тот парень понял, что расстояние между ними сокращается, и тоже прибавил газу. Нет! Никаких разговоров! Марч бросал взгляда зеркальце и убедился, что сзади все благополучно.
Он надавил педаль, и "мустанг" с бешеной скоростью, как стрела, промчался мимо зеленого "понтиака", кидаясь с одной стороны дороги на другую. "Понтиак" вскоре обошел его слева, но Марчу было наплевать на это. Он доказал, что он лучший.
Марч жил вместе с матерью на Восточной Девяносто восьмой улице. Он повернул направо, потом налево, посреди квартала сбавил скорость, увидел, что во дворе стоит такси матери и доехал до конца улицы, где нашел место для машины. Он взял с заднего сидения новую пластинку "Звуки Индианаполиса" и пешком вернули" к дому.
У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, сидел жилец, торговец рыбой по фамилии Фридкин. Жена Фридкина всегда заставляла его сидеть на улице -- если там не бушевала песчаная буря и не рвались атомные бомбы. Фридкин махнул рукой, обдавая Марча ароматом моря, и крикнул:
– - Как дела, парень?
– - Ммм...
– -невнятно ответил Марч. Он не очень-то умел разговаривать с людьми -- общался, в основном, с машинами.
– - Мама!
– - закричал он, входя на кухню.
Мать была в полуподвальном этаже, приспособленном под спальню Марча. Услышав зов сына, она поднялась по лестнице.