Между тем в четвертой, ближней к Урме и бомбардирам лодке, смертоносцы Урмы одержали победу и тут же гордо доложили об этом госпоже. Люди заняли три оставшиеся, и теперь разбирались с веслами. Один из солдат Эрика задержался и все еще находился в воде. Эль смотрел как раз на него, когда вдруг прямо над головой бедняги выросла из воды зеленоватая морда огромного чудища с длинной пастью. Показались желтые зубы, растущие в несколько рядов, потом воина не стало, лишь по Реке поплыло красное пятно.

– Вот и крокодалы, - печально заметил Эль.
– Вот кого не хватало.

– Где?!
– повернулся к нему Лаанс, который стрелял теперь больше их развлечения.
– Какие крокодалы?..

Но отвечать степняку не пришлось. Ночные хищники, разбуженные шумом кипящей битвы поднимались из глубины один за другим. Они хватали все без разбора: мертвых смертоносцев, живых, некоторые перекусывали весла. Люди в лодках, непривычные к таким существам, засуетились, попробовали пристать обратно к берегу, но слишком поздно. Крокодалы уже выволакивали на песок свои огромные животы, северяне исчезали один за другим. Очень скоро несколько чудовищ тоже погибло от укусов, но их сородичи разорвали тела без промедления.

– Урма, надо бы отвести наших от берега, - озабоченно посоветовал Эль.
– А то твари хватают и тех и других.

"Отступить!" - согласилась восьмилапка.
– "Эрик, отплывай от берега, ведь я приказывала тебе!"

Им не было слышно, что ответил человек, но суть была ясна и на расстоянии: он показывал мечом то на крокодалов, то на лодки.

"Это лодки речников. Если они не боятся в них плавать, то, значит, крокодалам они не по зубам. Расспросите речников, посадите их на весла! Смертоносцы! Прекратить бить Небесным Громом!"

– Эк ее несет!
– восхищенно прошептал Элю оказавшийся рядом Лени.
– Прямо хоть сейчас посылай ее на Город Пауков, Смертоносца Повелителя на помойку выбрасывать!

– Тише...
– сморщился охотник.
– кажется, все кончилось, наконец-то. Вроде все свои живы... Ты жива, Глуви?

"Жива," - потерлась ему о бок восьмилапка.
– "Здесь весело. И еще я очень горжусь за Урму. Но я очень устала..."

– Уже все.
– эль погладил ее, другой рукой не отпуская лапу Урмы.
– Битва выиграна. Можно возвращаться к Тратанусу.

"Подожди..." - как бы раздумывая, протянула Урма.

4

Деревня была сожжена, вся, до последнего дома. Питти уныло прошелся вдоль пепелища. Когда-то он бывал здесь, в самом дальнем поселении людей-белок ему бывали рады даже тогда, когда в других местах стреляли едва завидев. Деревню не могли сжечь смертоносцы - они не пользуются огнем. Но приказ наверняка исходил от них, потому что лесные жители никогда бы не стали так поступать. Убить жителей - одно, устроить в Лесу пожар - совершенно другое, более тяжкое преступление.

– Вот здесь они стали тушить огонь, таскали воду из колодца, поливали деревья, - показал Локки на обугленное дерево.
– Целую тропинку протоптали. Это, значит, получается, что они...

– Совсем рехнулись, - покачал головой Питти.
– Когда вы мне сказали, что две деревни сожжены, я думал, что это только так говорится. А северяне, оказывается, по-настоящему с огнем играют. И мои дорогие соплеменники им в этом помогают, а теперь вот даже сами жгут свои деревни...

– Ты еще не передумал идти и уговаривать их поддержать городских смертоносцев?
– усмехнулся Экко.
– Я ведь тебе еще в прошлый твой приход говорил: в Лесу многое изменилось. Очень многое, и не снаружи, а внутри людей. Пожар устроить - это еще что... Вот когда люди-волки выдали северянам всех беженцев с Реки, вот это было весело. Пауков было немного, всех съесть они не могли, но попробовали каждого.

– Да, совсем вы без меня распустились...

– Так это ты и виноват. Тебе надо было убить Анни, когда он пытался убить тебя, а ты сбежал. Потом ты вернулся, и он снова пытался тебя убить. А ты ушел. Вот оттуда ниточка и тянется... Беды начались раньше, чем пришли смертоносцы.

– Сам-то куда смотрел?
– даже обиделся шаман.
– Вечно меня все ругают: то кого-то убил, теперь вот кого-то не убил... Вот ты сел бы вечером под деревом, и прикончил кого надо.

– Я - не шаман, - покачал головой Экко.
– Я простой охотник. Это было бы убийство, понимаешь? А шаман всегда выполняет волю духов, хоть бы даже до ветра отправился. И ведь воля духов такая вещь, что ты ее не переборешь.

– Это почему?

– Потому что они опять привели тебя к Анни. Сейчас ты идешь не только новую ватагу собирать, ты идешь убивать Анни, главного шамана племени людей-белок, своего старого доброго друга. И ты его убьешь.

Вместо ответа Питти зашагал дальше по тропе. С первой, самой надежной деревней не повезло, придется начинать в другой. Хуже, что Экко разбередил старые раны. Было, все было. Когда среди обманщиков появился один настоящий шаман, то сначала его хотели купить, но при первой же неудаче передумали и решили прикончить. Этого пожелал Анни и его лучший друг, отец девушки, которую Питти когда-то любил. Засады, иногда довольно удачные - у того же Экко шаману пришлось отлеживаться всю зиму, на далекой лесной заимке. А потом еще одна засада, и отец любимой Иллы умер от того самого ножа, который висел у Питти на поясе. Самое странное, что несмотря на теплящуюся еще любовь, человек-белка с удовольствием распорол бы жирное брюхо еще раз.