лучше?

Евпсихичные условия труда зачастую идут на пользу не только работнику,

– они бесспорно добавляют здоровья и энергии предприятию, повышают

качество и увеличивают количество производимого продукта или

оказываемых услуг.

Таким образом, можно по-новому рассмотреть проблему управления (на

любом предприятии и в любом обществе), а именно: каким образом

организовать социальные условия, чтобы цели индивидуума совпадали с

целями организации? В каком случае это возможно? Когда невозможно?

Когда вредно? Каковы силы, способствующие синергизму общественного и

индивидуального? Какие силы, наоборот, усиливают антагонизм между

обществом и индивидуумом?

Эти вопросы со всей очевидностью затрагивают самые существенные, самые

основные аспекты жизни общества и человека, самые существенные аспекты

социального, политического и экономического устройства и даже

философию в целом. Таким же образом я, например, в своей работе

<Psychology of Science> (81) доказывал, что новой, гуманистической

науке

250

Общество

необходимо и возможно преодолеть ограничения, навязываемые ей

внеценностной, механистической мод елью науки.

С этой точки зрения справедливо будет и рассуждение о том, что

классическая теория экономики в ее нынешнем виде базируется на

неадекватном понимании человеческой мотивации56 и потому тоже должна

кардинальным образом измениться. Для этого ей надо всего лишь принять

за реальность высшие человеческие потребности, включая потребность в

самоактуализации, стремление и любовь человека к высшим ценностям. Я

уверен, что то же самое верно и в отношении политологии, социологии и

всех других социальных и гуманистических наук и профессий.

Я говорю все это для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что проблема

управления заключается вовсе не в изобретении новых приемов

менеджмента, не в хитрых уловках или остроумных техниках, с помощью

которых можно будет заставить людей лучше делать то, что им не нужно.

Теория управления не может быть руководством по эксплуатации человека

человеком.

Нет, проблема скорее заключается в том, что ныне мы можем наблюдать

прямое столкновение набора ортодоксальных ценностей с новой системой

ценностей, которая оказывается на поверку не только более эффективной,

но и более истинной. В этом столкновении мы можем видеть некоторые из

поистине революционных последствий, расцвет которых нам предстоит

пережить, если мы признаем, что человеческая природа недооценивалась,

что человек имеет высшую природу, которая так же <инстинктоподобна>,

как и его низшая, и что именно в этой высшей природе человека

рождается потребность в осмысленном труде, в ответственности, в

креативности, потребность в добросовестности и точности, потребность

делать стоящее дело и делать его хорошо.

Достаточно понять это, и мы согласимся, что говорить о вознаграждении

за труд, имея в виду только <зарплату>, <премию> и прочие способы

материального поощрения, становится уже невозможно. Разумеется,

базовые потребности могут быть подкуплены деньгами, но стоит перейти

некий рубеж, стоит удовлетворить их, и оказывается, что людей

интересуют и более высокие формы <вознаграждения>, такие как чувство

общности, любовь, уважение, самоуважение, почет, такие как возможность

для самоактуализации, для постижения высших ценностей - правды,

красоты, совершенства, справедливости, порядка, законности и т. д.

Бесспорно, здесь есть о чем поразмыслить не только марксистам или

фрейдистам, но также и политикам, и военным, и самым большим

начальникам, и даже либералам.

18

О низших жалобах, высших жалобах и мета-жалобах

Основной принцип, определяющий отношение человека к труду, можно

сформулировать примерно так. Люди могут жить на разных уровнях