Шрифт:
Ох уж, безмерна алчность гетер! Как гнусна их порода! Дай обойму тебя, любезный. Счастье, что ты еще жив! И то:
При встрече с бешеным слоном — беги! Ужаленный змеей — противоядье Из трав целебных ней. Спасайся вплавь, когда исчадье океанской бездны Чудовищную разевает пасть. Но если изрыгает рот гетеры Подводный пламень [81] светопреставленья — мир обречен! Спасенья не ищи!81
Но если изрыгает рот гетеры //Подводный пламень… — Здесь содержится намек на миф, связанный с представлениями древних индийцев о конце света (пралая), когда таящийся в недрах океана огонь вырвется на свободу и пожрет все сущее,
Так ведомо ли тебе, любезный, кто причина твоей беды? Сама Ратисена? Да нет, наверное, ее родительница! Что говоришь ты? "Зачем мне лгать? Ведь Ратисена воистину меня любит. Все это случилось по вине ее матери. Когда б почтенный попытался устроить мне хоть на мгновенье встречу с милой без ведома ее родительницы, то снова жизнь возвратилась бы ко мне". Знаю я о твоей любви к ней, да и от других об этом слышал. Смотрите, он рыдает. Ну, ну, не надо так убиваться! Есть у меня поручение друга, которое немедля выполнить следует. Как только я с ним покончу, вернусь и распутаю твою беду. Ступай, почтенный. Ох, уж эти хитрости гетер!
Среди сановников злодействам своим виновников искать — Уловка гнусная царей. Своих любовников умеют гетеры по миру пускать, Вину свалив на матерей.Наконец-то он ушел, бедняга — нынче, а прежде — глава всех шалопаев! Пойдем и мы! (Собираясь уходить.)
Ой, кто-то произнес мое имя ласковым и сладким голоском, подобным зову кукушки из весеннего леса?! (Приглядываясь.)О, да это Приянгусена. Спешу, спешу к тебе, Приянгусена! Что ты изволишь молвить? "Тебе я кланяюсь приветно". Соблаговоли, прелестная, принять мое благословение:
Нежными ногами, кулачками Отбиваясь от чрезмерной страсти, Бедра сжав, любимому противясь, Да вкусишь блаженство ты на ложе!Какую ты честь, несравненная, оказываешь притиранью, благоухающему всеми благовониями, умащая им свои бедра, утомленные любовными забавами! Милоликая, напрасно тот живет, кто не видит сверкающего совершенства твоего прекрасного тела, когда сняты с него все украшения, как не узрит великолепия выезда царя на слоне, когда с него убирают колокольцы, нашейные украшения и налобник. Ибо:
Дивное тело твое увидав без украшений, сандалом натертое, со следами безудержных ласк, Улыбку, слегка покрасневшие очи, округлые груди, что юного пыла полны, Тонкую ткань одежд, соскользнувших к лодыжкам, и плавную бедер окружность, от опояска свободных, Божественный Кама — и тот не в силах с собой совладать.Что говоришь ты? "Приятны мне ваши слова". Ну, а что же за дело у тебя? Не смущайся. Раз уж окликнула, так говори. Что ты говоришь? "Соблаговолите слушать". Милая, да я весь внимание. Что говоришь? "Во дворце Пурандары, могучего царя, правящего Кусумапурой, чьи веления не терпят возражений, будет устроено представление с музыкой и танцами "Победа Пурандары" [82] , исполненное соответствующих рас, а я побилась с Девадаттой об заклад, что танцевать я буду лучше. Ты станешь средством, которое доставит мне успех".
82
"Победа Пурандары" — собственно название представления, прославляющего царя.
Нет, нет, уволь! Что за нужда в светильнике в ночь, озаренную сияющей луной? И нет нужды в толпе помощников тому, кто и так силен! Ты сама себе средство. Меня просил о помощи тебе сам Рамасена, чье сердце переполнено любовью к тебе.
Вот улыбается она, обернувши к слугам лотос своего лица, с трепещущими губами, с чуть-чуть прищуренными глазами, бровями, взметнувшимися вверх, щеками рдеющими, — все это выдает вспыхнувшую в ее душе радость. Что ж, Рамасена за усердие вознагражден наверняка! А Девадатта просто глупа, если хочет соперничать с тобой! С тобой, обладающей красотой, богатством, юностью, сверкающей прелестью, совершенством в четырех видах представлений [83] , тридцати двух разновидностях движений рук, восемнадцати разновидностях взоров, шести позах, трех походках, восьми расах, трех музыкальных темпах, — все они украшены тобою изобильно! И вижу я, что ты способна и в этом простом наряде превзойти сонмы небесных дев, способных очаровывать сердца и очи богов, асуров и великих мудрецов. Да ведь
83
…совершенством в четырех видах представлений… — Здесь, характеризуя совершенство Приянгусены как танцовщицы, Вараручи перечисляет основные технические требования к актрисе, предъявлявшиеся трактатами по театральному искусству, в том числе "Бхаратнатьяшастрой".
Э, она смутилась! Раз она надела украшенье смущения, я свободен. Ну, что ж, пойду себе! (Собирается уйти.)
А вот спешит красоточка с упругими грудями, присыпанными пудрой, с затейливой прической, убранной цветами, и от чего-то радостно ее лицо, а торопливая походка полна сладострастья, — зовут ее Канакалата, она — служанка Нараянадатты. Я поболтаю с ней. О, да она ко мне подходит и приветствует меня. Что ты щебечешь, милочка? "Почтительно тебя приветствую".
Будь всегда мила для милого. Чего ради, почтенная, осчастливила улицу шагами своих лотосоподобных ножек? Что ты лепечешь? "Наверно, господин мне льстит". Нет, милая, это совсем не лесть! Что говоришь? "Я вас благодарю". Пусть так, пусть так! Но почему же разлучилась ныне чета чакравак?
Что ты говоришь? "С сердцем, исполненным ревностью, позабыв об омовениях, о постели, о еде и украшениях, пошла она в рощу из дерев ашока и на прохладный камень села, осененный юными побегами. Но ее мученья стали горше от южного ветра, наполненного звенящим пеньем надоедливых пчел и благоуханьем весенних цветов, казавшимся зловонием, от лунного круга с его мертвящим светом. А пока подруги нежными словами утешали ее, в ту рощицу пришел некий человек и словно бы по повеленью Мадапы заставил вину рокотать и напевать стихи в размерах вактра и апаравактра, — такой: