В детстве Ренвольду не довелось узнать материнской любви. Его мать, прекрасная Ортина, умерла, когда мальчику было всего два года. Ее хрупкое тело не вынесло новых родовых мук. Вместе с ней на погребальный костер легло так и не появившееся на свет безымянное дитя.

Данвольд невольно закрыл глаза, вспоминая, как на подламывающихся от невыносимой душевной боли ногах, еле сдерживая рыдания, он подошел к уже занявшемуся кострищу. Погребение специально задержали, дожидаясь, когда Верховный Жрец доберется до столицы. И там, на погребальном костре Данвольд увидел Ортину в последний раз. Его мечта, его прекрасная любовь уходила в небеса, так и не узнав о преданном и верном друге. О его любви.

Почему-то сейчас Верховный Жрец неожиданно вспомнил, как первый раз увидел Ортину.

Вернувшаяся из храма Великой Богини свадебная кавалькада остановилась во дворе замка. Сияющий от счастья Ковольд протянул руки, помогая своей юной жене спрыгнуть с лошади. Ортина с лукавой улыбкой упала в объятия мужа и засмеялась от радостного возбуждения. А Данвольд, встречавший молодых у входа в замок, застыл на месте, не в силах оторвать взгляд от прекрасного лица Ортины, от белозубой улыбки, от ее больших веселых глаз. Он впервые разглядел невесту, а теперь - жену брата, которую до этого видел только мельком.

Ортина! С этой самой минуты Данвольд понял, что для него больше не существует ни женщин, ни веселых компаний, ни, в общем-то, будущего. Потому, что Ортина - его единственная любовь, его несбывшаяся надежда, несостоявшаяся судьба. И другой такой он не найдет в этой жизни.

Данвольд стоял так долго, что его Советник, деликатно кашлянул, напоминая Властителю, что он должен приветствовать молодых. С трудом отведя глаза от порозовевшего прекрасного лица Ортины, Данвольд собрал всю свою волю, чтобы довести приветственную церемонию до конца. Обращаясь, в основном, к брату, он пожелал молодой семье счастья и благополучия в новой жизни и, чуть заметно склонив голову, поздравил юную жену Ковольда. Ортина, слегка оробев при виде сурового Властителя, испуганно оглянулась на мужа. Но тот только кивнул, показывая, что все в порядке.

С этого дня жизнь в замке изменилась. Ортина, эта милая веселая девочка-женщина, казалось, одной своей улыбкой и ласковым взглядом могла заставить каждого почувствовать себя добрым и любимым. Она могла примирить самых заклятых врагов, а ее смех, звеневший повсюду веселым колокольчиком, стирал хмурую озабоченность с лиц самых желчных мизантропов. С появлением Ортины старинный мрачный замок Вольдов как будто осветился радостью и беззаботным весельем, засверкал яркими брызгами солнечных лучей, раззолотивших серые камни крепостных стен.

Ко всем родственникам и друзьям мужа Ортина была неизменно внимательна и заботлива. Она одинаково по-дружески могла беседовать со скучной и занудной теткой, в забвении доживавшей свой век в одной из башен замка, и со старым воякой, с вышедшей из моды галантностью ухаживавшим за ней и подшучивавшим над молодым мужем; уважительно и доброжелательно - с Советником или Данвольдом. Со старшим братом мужа Ортина была особенно внимательна, втихомолку огорчаясь, что Властитель так до сих пор и не завел свою семью.

С момента, когда Ортина появилась в замке, чем бы ни был занят Данвольд, он все время помнил о ней. Это было похоже на сумасшествие. Длинными бессонными ночами Властитель ворочался на своей огромной постели, вспоминая большие умные глаза Ортины, ее милую улыбку...Иногда на заседании Совета, во время жарких споров по тому или иному важному вопросу, присутствующие вдруг замечали, что Властитель сидит молча и явно мысленно находится где-то далеко от этого зала. Очнувшийся от внезапной тишины, Данвольд обводил присутствующих затуманенным взглядом, извинялся за рассеянность и возвращался к обсуждению.

Ни взглядом, ни жестом, ни словом не позволил себе Данвольд оскорбить дружеское внимание Ортины и доверие брата. Но Властитель понимал, что рано или поздно его любовь может выдать себя и тогда он потеряет все - уважение подданных и соратников, любовь брата, нежную привязанность прекрасной Ортины.

В один из пасмурных осенних дней, Данвольд поднялся в Сторожевую башню. Только он, да старый слуга его матери, доживавший свой век в нижней каморке, знали, что башня была не декоративным украшением, как считали многие обитатели замка, а вполне реальным помещением.

С трудом открыв заржавевший замок, Данвольд толкнул затянутую паутиной дверь. С протяжным скрипом она поддалась его сильной руке. Шагнув в темный провал открывшегося пространства таинственной комнаты, скрывавшейся за дверью, Данвольд, плотно притворил ее за собой. Эту ночь Властитель провел в башне, а утром, бледный, но решительный, позвал младшего брата.

Данвольд решил изменить свою судьбу. Изменить так круто, что когда он сообщил Ковольду о решении сложить с себя полномочия Властителя и отправиться в Дарритос, тот не поверил своим ушам.