Шрифт:
— …
И я пошел на восток.
Перед самым шлакбаумом слева от дороги стоял аккуратно-побеленный маленький домик. Из него вышла средних лет женщина в зимнем сером армейском бушлате и уверенным жестом остановила меня. Я с готовностью (в который раз) вытащил свой американский паспорт, но она вновь уверенным жестом остановила меня. Ничего не понимая, я спрятал паспорт обратно.
У женщины на плече работала рация:
— Тут один мушчына идэ, — сообщила она кому-то
— Та цэ ж амэрыканэць — нэхай идэ, — разрешила рация.
И она тем же уверенным жестом пропустила меня.
Я вошел в бывший СССР.
Это был первый случай в истории, когда гражданин Америки пересекал (пусть бывшую) государственную границу СССР... пешком!
Трудно, почти невозможно, описать чувства европейца, волею судеб заброшенного в Новый Свет, и только теперь, шестнадцать лет спустя, ступившего на родную землю. Ноги не шли — а сами несли меня.
Я шел к Солнцу!
Несмотря на бессонную ночь и полную выкладку я бодро шагал в сторону Кагула.
Стоял по-весеннему ясный, солнечный день. По полям вокруг задумчиво бродили важные вороны. Я им откровенно позавидовал:
Жизнь справедлива лишь для птиц:
Без виз, ОВИР-ов и границ.
Чем дальше я углублялся на территорию моей бывшей страны, тем более ясно я
понимал отличие между птицами эму и «эми».
Эму водятся только в Австралии и Танзании.
Эму способны бежать со скоростью 50 км/час.
«Эми», так моя дочь уменьшительно называла эмигрантов, водятся везде, кроме тех мест, где они родились.
«Эми» способны бежать со скоростью 1000 км/час, используя самолет.
И мы отныне были с теми,
Кого дочурка звала «эми».
***
С этими мыслями я, наконец, пришел в Кагул, откуда я легко добрался до Одессы.
Было 9-е мая!
Вся Одесса была в цветах, флагах, транспарантах. По улицам ходили толпы. Играла музыка. На Думской площади был большой праздничный концерт, зрители танцевали прямо перед сценой.
Какой разительный контраст с Америкой! Здесь люди ходили, а не ездили по улицам, улыбались друг другу искренними, а не резиновыми улыбками, и каждый мог заговорить с каждым (по-русски!) на любую тему!
Было ощушение, что машина времени забросила меня в прошлый век, в родные 60-е!
Это было счастье!
Правда, иногда в этой машине что-то ломалось. Было видно, что конструктор создавал ее при острой нехватке финансов, времени и поддержки сверху. И творческой работе явно мешали многочисленные политические проблемы.
В театре музкомедии имени М.Водяного, перед окошками касс, прямо на полу, расположилась стайка голодных, неухоженных мальчишек. Иногда, сжалившись, кассирша бросала им булку, на которую они все одновременно жадно набрасывались...
Невдалеке в мусорном баке рылись юноша и девушка.
Газеты предупреждали, что 2/3 лекарств, продающихся в аптеках (даже с надписями «Made in Germany»), — липа!
На остановке трамвая, рядом со мной на скамейку присела женщина-ветеран в белоснежном кителе. Сказать, что у нее вся грудь была в орденах — значит, ничего не сказать! Редкий мужчина мог похвастать таким «фасадом»: медали и ордена, наши и иностранные занимали каждый квадратный см ее кителя, образуя длинную разноцветную кольчугу.
— Это же фашисты, — обратилась она ко мне, — вся моя военная пенсия уходит только на квартплату. А жить на что? Все делается только для того, чтобы мы поскорее умерли...
Узнав, что я родом из Житомира, она обрадовалась:
— Как же, помню: наша дивизия брала его дважды...
— Почему?
— Первый раз мы взяли Житомир 31 декабря 1944 года. Но хитрые фрицы «забыли» на вокзальных путях цистерну со спиртом. Наши ребята хорошо отпраздновали Новый Год и уснули. В это время немцы и ворвались в город... Нам пришлось затем с большой кровью вновь отбивать его. Сколько наших солдат там полегло... Каждый год я езжу туда и возлагаю цветы на могилы моих однополчан Вы знаете, там, под Житомиром, находилась ставка Гиммлера — «Хегевальд» («Заповедный лес»). По его приказу землю рядом отвели под кладбище главарей СС, куда свозилась для захоронения только фашистская элита, погибшая на Восточном фронте. Житомиряне отреставрировали его. Теперь — это единственный в Европе благоустроенный мемориал эсэсовцам и ухоженное кладбище для главарей СС! Даже в Германии таких нет! Рядом — заброшенное, разрушенное кладбище наших солдат!