Оставленные снаружи люди были заранее обречены на смерть, но и Серг и даже Катарина, немало поднаторевшая за последнее время в военном деле, прекрасно понимали, что Корни не станет ничего делать просто так, и Серг положил небольшой пеший отряд, который предводительствовал Гармон, приблизительно равный числу мирян. И как только они справяться с задачей предполагалось подкрепление в виде основных сил с конницей и тараном во главе с его отцом. Рек, конечно, вызвался сопровождать друга, и речи быть не могло, чтобы оставить его биться в одиночку, к тому же хамелеон понял задумку ненаглядного папочки - отправить сына разведать ситуацию с пехотинцами Мирии.

Они стояли, разглядываяя каменную обитель, которую им предстояло брать штурмом.

– Ну и что ты думаешь?

– Думают воеводы, мы сражаемся. – пожал плечами Рек. На его взгляд, глупостью было нападать вот так спешно, без разведки и не очень понимая что к чему, но Катарина не желала ждать, а Рек не любил бесполезную болтовню, поэтому так и ответил.

Из-за стен были видны только крыши и башни столицы, за исключением самоговысокого здания города – храма Создателя, который можно было разглядеь почти наполовину. Каменная кладка, опоясывающая столицу образовывала неправильной формы семиугольник. Семь бастионов с заостренными кверху окнами для лучников, распологались по всей длине стены, два из которых охраняли главный вход в город. Тяжелую металлическую решетку поднимали на рассвете и опускали с закатом солнца, за ней же стояли тяжелые двустворчатые дубовые окованные ворота, украшенные головами медных львов, гербом графства Мирия. Неприступно.

Ворота скрывали от глаз, но Гармон помнил, что к главной площади ведет Праздничная улица, почти такая же широкая как сама площадь. Если им удасться туда пробиться - считай, не то что сражение, но и война выиграна, на свободном пространстве в городе у них все преимущества, но вот как преодолеть стену? Таран был приготовлен еще с вечера, но смогут ли они им воспользоваться? Вопросов было много, а ответ, тут Рек был прав, всего один - выходить на бой.

– Вот и все. Пошли. – бросил он другу и посмотрел ему в глаза.

– Береги себя, - улыбнулся Рек.

– Ты тоже не торопись на тот свет.

– Каждому свой срок пить вино и свой терпеть похмелье. – хмыкнул тот.

– Тогда вместе чтоб похмеляться, не против?

– Только за. – Рек видел, что Гармон все порывается что-то сказать, но никак не решаеться, но спрашивать не стал – не в его привычках.

Гармон вскочил на лошадь и они помчались обратно. Воины расступались перед ним и тут же смыкали ряды, словно волны океана. Отряд его дружины стоял в полной готовности. Каждого из бойцов Гармон отбирал сам, и каждый из них был солдатом, зная, что такое кровь не по наслышке. Кудри ниспадали из-под легких шлемов на сияющие за спиной щиты, копья устремлены в небо, одинаковые кованные латы, одинаковое обмундирование и такое разное выражение глаз: холодное, упрямое, яростное, но ни в одних глазах он не видел страха. Оставалось только произнести последние слово.

Рек спешился рядом с другом и они оба повернули головы на звук подьезжающей процессии. Катарина. Гармон недоволно сморщился, глядя на торжественно разодетую в парчу и бархат толпу. Мальчик паж начал что-то декламировать, но Гармон как-то не особенно вслушивался.

Пехота опустилась на колено, все как один, и воздух наполнился лязганием доспехов. Этикет, чтоб его, - подумал графский наследник, скептически усмехаясь про себя, глядя на, даже и не думающую спуститься на землю, мать. Целая толпа народа пришла их проводить, кроме самого графа, он находился в очередной разведке. Позади графини, на белом в яблоках коне сидела Найт, вернее как здесь ее следовало называть леди Саттервэй с Ларсом и Котом на красной атласной подушке. Теперь девушку было не узнать: грива светлых волос заплетены в косу вокруг головы, украшенную поблескивающимим в отблесках факелов драгоценными жемчужинами, темно-зеленое с серебром тяжелое платье хоть и скрывало теперь стройные ножки, но открывало глубокое декольте чуть оттененное перламутровым ожерельем. Только взгляд огромных голубых глаз красавицы остался неизменным – все тот же открытый и вызывающий, завлекающий и в то же время по-детски доверчивый. Она с сожалением посмотрела на Река, тепло улыбнулась Гармону и подняла незаметно расставленные указательный и средний палец в виде латинской буквы V. Виктория - Победа.

Всем своим видом девушка давала понять, что ей бы больше всего на свете хотелось быть сейчас с ними, а не в этом дурацком корсете, мешающем дышать и пышных придворных юбках, в которых с трудом передвигаешь ноги. Но как говориться, каждому свое испытание, а его, кажется начиналось в эту секунду.

Он машинально смотрел, как их осинили знаком Луны и вынул меч из ножен.

– Воины!

Отряд взревел в ответ.

– Вы знаете, за что сегодня иду в бой я!

Они застучали копьями о щиты.

– За мою дочь!

Копья застучали еще сильнее и ярость зазвучала в откикнувшихся голосах..

– Я знаю, за что сегодня идете в бой вы! За свою королеву! И сегодня мы едины! И Создатель на нашей стороне! Ава – а – а – а – т!

И сегодня воистину они были едины, каждый из них готов был идти сражаться и умерть за свою королеву, королеву, которой не было еще и четырех лет, и которая ведать не ведала, сколько жизней сегодня прервется из-за нее. Но в этот час воины были готовы на все, вдохновленные мрачной решимостью Гармона: взгляды горели страстным огнем, руки сжимали эфесы мечей и тяжелой поступью его небольшая армия начала двигаться к стенам города.

Отряд мирян стоял не шелохнувшись, ожидая наступления, подняты золотисто-огненные знамена Мирии, что еще больше разярило противника. Рек подумал, что если миряне не выйдут из-под стен, то им придется не сладко, но к его удивлению, в последний момент словно по неслышимому сигналу они тоже побежали навстречу. Не было ни лучников, ни конницы, людей как будто отдавали на расправу.

На самом подходе, когда до них оставалось с десяток метров и они уже бежали, Гармон вдруг собрался с духом: