– Подожди, нехристь, самое главное не сказала,- злобно стрельнула взглядом Баба-Яга и

наклоняется ко мне. Трёхглазая курица мигом просовывается между нашими лицами.-

Убери её!- взрывается от возмущения старуха.

– Никак не можно,- откровенно глумится Игнат, в толпе подземных человечков

прокатывается хохот. Мерзкий народец корчит рожи, взмахивают мечами и кинжалами,

постукивают дубинками по своим доспехам, с нетерпением переминается с ноги на ногу.

– Сознаюсь, я кое-что знаю про тот Путь. Мать моя действительно Хранитель,- Баба-Яга

передёргивает плечи, словно от озноба.- Но я не буду называть это имя, так как она сразу

объявится и всем будет плохо … даже мне.

– Это женщина?- догадываюсь я.

– Особь женского пола,- хмыкает старуха.- Как выйдешь к болоту, брось клубочек, он

быстро покатится и вы должны не опоздать за ним, иначе потеряете из виду. Владения

моей матери - сплошные топи, дорога к её логову одна и она зыбкая как сон, отвлечётесь, и вас мгновенно утянет на дно трясины. Когда заметите, что блудички отступают и тают, значит, вы подошли к её дому.

– Спасибо бабушка,- решительно говорит Катя.- Мы пойдём. У меня к вам просьба.

– Какая, деточка?- в глазах старухи мелькнуло неподдельное участие.

– Присмотрите за нашими друзьями и особенно за Альминой … ей больше всех нас

тяжелее.

– Не переживайте, я сам пригляжу,- гоготнул Игнат, который благодаря трёхглазой курице

в курсе нашего разговора.

– Когда мы принесём Книгу, ты нас не обманешь, всех отпустишь?- пристально глянул я

прямо в зрачки Игнату.

Он попытался смотреть мне в глаза, но не выдерживает, отводит взгляд, лицо

дёргается, но через силу говорит:- Да на кой вы мне тогда будете нужны.

– И то хлеб,- киваю я.- Всё, мы идём, до скорой встречи, Игнат.

Мы выходим за ограду, следом за нами кубарем вываливается трёхглазая курица и

тяжело дышит, открыв клюв. Вероятно, ей трудно бежать за нами на своих корявых лапах.

Мне это доставило истинное удовольствие, я подмигнул Кате, она понимающе

улыбнулась и мы, почти бегом устремились к тёмному болоту, курица с отчаянным

кудахтаньем, хлопая крыльями, периодически зарываясь клювом в землю, ринулась за

нами. Но у самой воды нам пришлось остановиться, курица догнала нас, тревожно

кудахчет, переводя взгляд то с меня, то на Катю. А вдруг мы успели что-то сказать друг

другу очень важное? Неожиданно она взлетает и садится мне на спину.

– Ах ты дрянь,- сшибаю её с себя,- тебе сказали наушничать на нас, а не сидеть на мне!

Трёхглазая курица с обиженным кудахтаньем слетает и, нахохлившись, не сводит с

нас злобного взгляда.

– Вот так-то лучше будет,- я пригрозил ей кулаком.

Зажигаем факела, но они не приносят облегчения, трясины впереди, при свете

пылающих факелов, выглядят её более зловещими.

– А давай ты Мурзика позовёшь?- вспоминаю я про огненного котёнка.

Катя задумалась, затем решительно трясёт головой:- Нет, здесь так сыро и жутко, а

котёнок такой маленький и беззащитный, вдруг его кто-то обидит.

– В принципе ты права,- соглашаюсь я, всматриваясь сквозь затопленный лес.

Где-то вдали мерцают огоньки. Они вспыхивают то слева, то справа, иногда

впереди, освещая тусклым светом маслянистую поверхность топей.

– Это блудички?- шёпотом спрашивает Катя.

– Наверное,- мне становится зябко.- Ты хлебные крошки не забыла?

Катя сунула руку в карман и достаёт их целую горсть. Трёхглазая курица, увидев

такое богатство, зашлась в жалобном кудахтанье.

– На, мерзкая гадина!- Катя швыряет ей целую горсть.

Курица с жадностью налетает на хлебные крошки и лихорадочно склёвывает их,

словно неделю голодала.

– Ты её ещё кормишь,- скривился я.

– Да что с неё взять, глупая курица, а ведь тоже кушать хочет,- вздыхает Катя и держит

ещё одну горсть хлебных крошек.- А как их Огонькам дать? Просто кинуть, да?-

неуверенно спрашивает она.

– Давай попробуем сначала клубочек бросить,- предлагаю я,- а когда подберёмся к ним

поближе, крошки кинем.

Достаю подарок Бабы-Яги, рассматриваю его, с виду обычный моток шерстяных

ниток из которых можно связать свитер или тёплые носки.