– Если они доберутся и до тебя, тогда все это напрасно.

Я чувствую себя такой смущенной и расстроенной.
– Но, я даже не знаю, что все это значит, и не узнаю, если с тобой что-то случится.

– Ты получишь ответы, которые тебе нужны. Сейчас не время быть безрассудной.

Я не буду безрассудной. Я не умею. Но что насчет моей другой половины? Той, темной и холодной, которая тянется ко мне и извлекает из меня кого-то другого, заглушает моими мысли своей безнравственностью.
– Иногда у меня бывают плохие мысли. Думаю, думаю, я наделала плохих дел.

– Я знаю. Он смотрит на меня.
– Тебе придется бороться с холодом внутри, не пускать лед. Если тебе не удастся, я не смогу спасти тебя. Если тебе не справишься, я потерплю неудачу.

– Я не знаю как! Я пытаюсь, но это происходит так внезапно.

Однажды ты поняла как, Джейд. Ты поймешь это снова.

– Но…

– Уходи.

– Но я…

– Уходи. Сейчас.

Я чувствую, как из углов комнаты дует ветер, оттесняя меня назад, выталкивая меня, отбрасывая меня.

– Кто я?
– Кричу я ревущему ветру.

– Ты можешь либо убить нас всех, либо спасти. Но холодная тьма у тебя внутри набирает силу. Я вижу ее у тебя в глазах. И это … пугает меня.

Воздух свистит и избивает меня и я врезаюсь в дверь. Та открывается и я вываливаюсь наружу.

– Но я все еще люблю тебя, мое дитя с нефритовыми глазами.
– После этих слов ветер уходит, а я сижу в луже в промозглом, уединенном переулке, пялясь на кирпичную стену, в которой вообще нет двери.

Я чувствую слабость. Все кажется таким нереальным, как-будто все это один кусок тонкой нити, который может быть так легко разорван. Переулок душит меня. Я неуклюже поднимаюсь на ноги и опираюсь на стену. Толкаю кирпичи, луплю по ним, кричу своей двери вернуться и открыться.

Но, ничего не происходит. Я волоку ноги и, спотыкаясь, выхожу из переулка. На выходе я ощущаю в воздухе запах гнили и, когда я оборачиваюсь и смотрю в тупик, которым заканчивается переулок, то вижу тело, распростертое на земле.

Сначала я хочу убежать, убежать далеко. Но я слышу, как тело скулит, скулит от боли.

Я подбегаю и и падаю на колени рядом с ней.

Она задыхается, кровь булькает там, где начинается шея. Я сглатываю желчь, подступившую к горлу.

– Ш, ш, ш… - Шепчу я ей, беря ее руки в свои.
– Пожалуйста, мы найдем тебе помощь. Я найду тебе помощь.
– Шатаясь, я подымаюсь на ноги, чтобы кого-нибудь позвать, но руки умирающей девушки тащат меня назад, вниз. На меня водопадом обрушивается обжигающая жара и я всего в нескольких дюймах от лица девушки. Она больше не задыхается. У нее стеклянные глаза и она неподвижна. Я чувствую запах крови на ее коже.

Improbus essssss.
– Слова медленно сочатся из ее рта и я отпрыгиваю. Я спотыкаюсь и отступаю, усиленно трясу головой. Я не делала этого. Не я. Я не смогла бы. Я хочу закричать от муки. Я хочу блевать. Я хочу сделать эту девушку целой и здоровой снова.

Но, когда я смотрю на кровь на моих руках, холод проскальзывает в меня. И кровь прекрасна. Я выпрямляюсь и смотрю на мертвую девушку.

Голод урчит у меня в желудке, жажда поднимается по венам. Я хочу наклониться и облизать кончики пальцев, почувствовать на языке соленый вкус крови.

Не дай холодной тьме победить. Шепчет голос старика. Я отдергиваю руку от лица и прислоняюсь к стене, чтобы удержаться на ногах.

Часть меня хочет остаться в этом переулке, часть меня хочет убежать. Каждый шаг требует всех моих усилий, с каждым шагом мой голод растет, но я продолжаю уходить, надеясь, что у меня будут силы, чтобы не повернуть назад.

Глава пятьдесят четвертая

Коннор

Мама слушает новости.

Свежий выпуск новостей: Еще одна возможная жертва Гравера была найдена в Новом Орлеане. Вырезан то же символ, что и у других, мы не можем не обратить внимание на то, что у всех жертв была другая метка. Вторым символом их пометили ниже линии волос. У детективов есть версия о том, что убийца может быть приверженцем какого-то сатанинского культа и делает человеческие жертвоприношения.

Я гляжу на экран телевизора. Художник с брызгами краски на лице появляется на экране, какой-то другой репортер направил на него микрофон.

– Сэр, как вы наткнулись на тело?

– Ну, я проходил мимо по переулку, шел чтобы установить очередной стенд со своими произведениями искусства и тут увидел в конце какую-то кучу. Когда я подошел к ней поближе, то увидел кровавый отпечаток ладони рядом на стене. Она была мертва, когда я ее нашел. Бедная, юная крошка …

– Вы видели что-нибудь подозрительное, перед тем, как нашли тело?

– Ах да, тогда я не придал этому значения. Но около рассвета, когда я пришел сюда, чтобы разгрузить свои картины, я помню, как посмотрел вверх и увидел какую-то женщину, выходившую из переулка, ее руки были в чем-то красном. Видите ли, я решил, что это просто краска, так что я об этом совсем не думал. Но спорю, это была кровь.

– Как выглядела эта женщина?

– Я не видел ее спереди. Она уходила.

– Уходила?

– Да, она уходила … пожалуй даже, медленно. Она носила фланелевую рубашку, серые спортивные штаны, у нее были черные волосы.