Шрифт:
В черном пространстве этой фигуры жили бездонные глаза с золотыми зрачками. И в глазах этих был холод пустоты, мороз Космоса. И еще – оттенок любопытства.
Госпитальер готов был поклясться, что это существо являлось центром происходящего катаклизма. Оно принесло с собой хаос.
Черный человек протянул руку. И шагнул навстречу. Госпитальер понимал, что идет его смерть. Но сделать ничего не мог...
А потом обрушились небеса. Грохот стоял такой, что казалось небосвод затрещал и осыпался.
И обладатель бездонных глаз отпрянул... И стал удаляться. Удалялись глаза. И стихала ураганная сила, которая исходила от него.
Еще раз грохот.
И предметам стала возвращаться их суть. Сомов начал воспринимать окружающее так, как воспринимал его раньше. Он вернулся в свой мир.
С глаз спала пелена. Очертания вновь приобрели четкость. И госпитальер увидел «замороженный» город. «Замороженные» тела. Увидел продолжающего стоять на коленях Филатова.
В руке у разведчика был пистолет «Гроза», который только что оправдал свое название. Это его выстрелы слышал Сомов, когда ему казалось, что треснуло небо...
– Живой?
– прохрипел Сомов.
– Относительно, - с трудом, едва шевеля спекшимися искусанными губами, из которых сочилась кровь, произнес разведчик.
– Мы были в центр урагана.
– И уцелели.
– И уцелели, - Филатов с трудом встал, качнулся, приложил руку к животу. Судорожно дернулся - его едва не стошнило.
– Как же мне плохо.
– Зато мы не «замерзли», дружище. Не «замерзли»!
– Это точно... Кажется, я стрелял в какого-то монстра... Пора убираться отсюда, пока за нас не взялись по настоящему...
Они шли по знакомым улицам. Их путь лежал к административному центру города, к пирамиде, где ждал вертолет, который, возможно, удастся завести.
– Проклятый главарь этого городишки! Он так и не эвакуировал никого!
– с горечью воскликнул госпитальер, к которому в полной мере вернулась способность двигаться и думать.
– Он не поверил, - глухо произнес Филатов.
– Зато теперь - вот...
Тела, тела, тела...
– Быстрее!
– неожиданно резко бросил госпитальер.
– Здесь вскоре может стать горячо.
Они перешли на бег.
И тут послышался до жути знакомый писк. Переходящий в адский скрежет, напильником трущийся об обнаженные нервы.
Сомов невольно обернулся. И увидел поднимающиеся, как в самых жутких ночных фантазиях, фигуры.
Филатов выстрелил навскидку и прикрикнул:
– Тряси костями шустрее, доктор!
За ними будто гнался сонм бесов. Визг и скрежет теперь доносились со всех сторон. «Замороженный» город решил перемолоть пришельцев, отказавшихся попасть под его колдовскую власть.
Опять выстрелы - Филатов дал очередь по мелькнувшим силуэтам, и один из них рухнул.
Дыхание срывалось. Башмаки скользили. Госпитальер споткнулся и полетел вперед, расцарапав в кровь ладони. Поднялся и ринулся дальше. Рядом слышались тяжелые шаги - это бежал Филатов.
Переулок. Парк. Улица... Вот и пирамида. И перед ней взлетная площадка с пузатым черным вертолетом Управления общественного спокойствия.
Визг вокруг становился все громче. Филатов бежал, озираясь по сторонам и не уставая посылать короткие очереди.
Он расстрелял один магазин и на ходу прищелкнул второй. За это время один из «растопленных» почти настиг беглецов. Разведчик ссадил его очередью в грудь.
Когда ладонь госпитальера коснулась черной лакированной обшивки вертолета, по телу прокатилась сладостная волна. Спасение было совсем близко...
– Заводись, родимый, - умолял Филатов, прыгнувший на кресло пилота и быстро щелкающий переключателями.
Рокот проснувшейся турбины приглушил для госпитальера кошмарный визг и скрежет, исторгаемый глотками растревоженных зомби.
Вертолет начал раскручивать винты.
– Они... они выдавливают чужаков!
– срывающимся голосом крикнул госпитальер.
– Мы и сами рады выдавиться, - хмыкнул Филатов, продолжая играть рычажками.
Грохот двигателя становился все сильнее.
И скрежет становился все ближе.
И вот с двух улиц, сходящихся к пирамиде, возникли трое «растопленных».
– Многовато их сегодня!
– зло воскликнул разведчик.
– Они будто ощутили в нас опасность...
По другой улице, раскачиваясь, подоспели еще несколько зловещих фигур.