— Предлагаю тост, — сказала Лесли, поднимая тонкий конический сосуд, полный золотистых пузырьков.

— За что же мы выпьем? — спросила Кэтлин, радуясь тому, что они с Марком вновь обрели друг друга и свою любовь. Теперь только от них зависит не потерять ее.

— За счастье! За ваше счастье.

Марк пригубил шампанское и со вздохом отставил бокал.

— Не знаю, как насчет счастья, а удача мне не помешает, — мрачно объявил он.

— О чем ты? — удивилась Лесли.

— Я собираюсь звонить отцу.

Женщины опорожнили бутылку до половины, а хозяин дома все не возвращался. Наконец он появился — бледный, взъерошенный — и молча опустился на стул. Кэтлин с тревогой устремила на мужа фиалковые глаза, полные тревоги и боли, но спросить не решилась. Молчание нарушила Лесли.

— Паршиво, да? — сочувственно поинтересовалась она.

— Не то слово. — Марк тяжело вздохнул. — Он заявил, что лучше бы я умер.

Лесли ахнула. А Кэтлин вдруг начала смеяться.

— Что с тобой, дорогая? — встревожился муж, решив, что у жены истерика.

— Побойся Бога! И это чудовище ты называешь отцом? Считай, что у тебя его нет. Негодяй, подлец, ублюдок...

— Кэтлин! — укоризненно перебил Марк.

— Других слов у меня для него нет. А тебе советую выпить шампанского. Нам не нужны его наставления. Главное, что мы вместе — ты и я.

Раздался звонок. Марк поморщился. Наверняка Тейлор-старший, поразмыслив, изготовился нанести последний удар. Хотя что можно добавить после того, как ты пожелал смерти собственному сыну?

— Я сама с ним поговорю, — решительно объявила Кэтлин, вставая.

— По-моему, это лучше сделать мне, — неожиданно вмешалась Лесли. — Скажу, что вы уехали в ресторан.

— Или на выходные. А лучше — навсегда, — мрачно пошутила Кэтлин.

Трубку Лесли сняла на кухне. Голос на том конце провода застал ее врасплох.

— Эрик?

— Я весь день пытался дозвониться тебе в клинику. Дежурная сестра сказала, что ты в Бостоне.

— Так и есть. — «Тебе ли не знать Бостон! Ведь вы с Чарли провели здесь три счастливых года...»

— Когда предполагаешь вернуться домой?

Домой? Никогда! А назад в Сан-Франциско...

— К выходным, очевидно, буду, — неопределенно обронила она, хотя билет на завтрашний рейс лежал у нее в сумочке. Надо оставить Кэтлин и Марка вдвоем. У них своя жизнь, у нее — своя.

— Значит, мы скоро увидимся? — спросил он с такой надеждой, что Лесли с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.

— Нет, Эрик. Мы... мы больше никогда не увидимся. Все кончено.

— Но почему?

— Ты давно должен был рассказать мне обо всем. Неужели ты не понимаешь, как это важно? От этого зависит наше будущее.

— Я так и собирался сделать, но потом узнал, что вы с Джеймсом...

— Не вижу связи.

— Я чуть не умер тогда, на Мауи. В тот момент я не мог говорить с тобой о Чарли — не хотелось причинять тебе такую же боль.

— А раньше? Ведь мы знакомы больше двух месяцев.

— Мне не хотелось причинять тебе боль, — упрямо повторил он.

— А как насчет Бобби, Эрик? Бобби. Виктория. Твое отвращение к докторам и больницам. — Голос Лесли звенел от гнева. Она не соображала, что говорит, и вряд ли верила собственным словам. Хотя... В сущности, она совсем не знает Эрика Лансдейла. Возможно, именно так он и думает. — За что ты меня ненавидишь? Потому что я врач? Это что, такая изощренная месть?

— Лесли, опомнись, — взмолился Эрик, явно шокированный. — Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете.

— Я не верю ни единому твоему слову. Если ты смог скрыть от меня самую важную часть своей жизни...

— Лесли, давай встретимся и поговорим спокойно.

— Не вижу в этом необходимости.

— Ты слишком торопишься.

— Наоборот, я слишком медлила. Мне давно следовало расстаться с тобой. — Со времени их последней встречи Лесли пыталась изгнать из сердца образ того Эрика, которого она любила, и заменить другим, настоящим Эриком. Такого ей было бы легче забыть.

— Я непременно рассказал бы тебе обо всем...

— Когда? В тот день, когда я объявила бы тебе, что беременна? А как насчет моей работы? Очевидно, ты намеревался заставить меня уйти из больницы. Таким тебе виделось наше будущее? Хотя какое уж тут будущее! Ты, вероятно, всерьез и не думал о нем...

— Ты ошибаешься. Ты — мое будущее, Лесли. И я никогда не стал бы уговаривать тебя бросить работу.

«А знаешь, ради тебя я бы ее бросила. Если бы ты был более откровенен, если бы дал мне шанс понять... Самое главное в жизни для меня — это ты, Эрик».