Двенадцатого сентября — в тот день Лесли исполнилось двадцать шесть лет — Дженет испекла для нее пирог. Глядя, как подруга хлопочет над шедевром, который выглядел бы уместнее на кулинарной выставке, чем на столе, Лесли открыла было рот, но Дженет заговорила первая. По ее словам, их браку пришел конец.

Лесли слушала молча, с бьющимся сердцем. Мысли ее путались. «Только не спрашивай у меня совета, Дженет. Я не могу быть объективной — Марк мне слишком небезразличен».

Сам Марк не выказывал к Лесли никакого интереса. Он хвалил ее, говорил, что она идеальный стажер, иногда подтрунивал над ее рвением — в общем, обращался с ней как старший брат с младшей сестренкой. Даже если он станет свободным, это вовсе не значит, что он в нее влюбится.

Лесли вздрогнула, очнувшись от дум. Дженет — ее подруга. Это главное. А все остальное — фантазии. Сейчас она обязана помочь Дженет сохранить семью.

То, что поведала ей Дженет, оказалось для Лесли полной неожиданностью. По ее словам, Марк ненавидит медицину.

— Ну что ты! Все мы иногда ее ненавидим, когда чувствуем, что жизнь проходит мимо, а мы сидим в больничных стенах. Еще когда устаем. Но это естественно! Врачи часто говорят, что им якобы опротивела их профессия, а в душе ее обожают.

— Марк ненавидит медицину по-настоящему.

— Ты ошибаешься. Я работала с Марком и знаю, что он прекрасный врач. Самый лучший.

Эти слова резанули Дженет, как удар ножа. Ну разумеется, Марк самый лучший!

— Он всегда раздражен, всегда не в настроении, — продолжала она.

— Марк? Только не на работе. Конечно, ему случается поворчать, когда в его дежурство поступает слишком много больных, или сестра не может нащупать вену, или химиотерапия не дает результатов. Но это все рабочие моменты.

— Значит, дело в другом. — Дженет заплакала. — Значит, он ненавидит меня, а не медицину.

— Нет, Дженет, Нет! Марк только о тебе и говорит. «Дженет испекла печенье для нашей бригады», «Дженет советует всем прочитать “Мелодию сердца”», «Я обещал Дженет вернуться к восьми».

Дженет покачала головой. Слезы струились по ее лицу. Сознание того, что Марк на работе ведет себя не так, как дома, лишь, усугубляло ее страдания.

— Я больше не могу с ним жить, Лесли.

— Постарайся поговорить с Марком. Он умный, добрый человек и все поймет, — посоветовала Лесли и тихо добавила: — Вы оба мне очень дороги.

Две недели спустя после того разговора подруги опять сидели вместе на кухне.

— Надолго вы расстались?

— Думаю, на неделю. В следующее воскресенье я опять попытаюсь с ним поговорить.

— Уверена, что это даст результаты.

— Не даст, если Марк не задумается над моими словами. Пока что мы не понимаем друг друга. А может, я просто сумасшедшая? — мрачно изрекла Дженет.

— Вовсе нет. Ты чувствуешь себя несчастной, в этом все дело. Я очень надеюсь, что вам удастся это преодолеть, — сказала Лесли со всей искренностью, поскольку и вправду так думала.

Она считала, что Марк и Дженет созданы друг для друга.

Неожиданный ноябрьский туман, спустившийся над городим утром, днем рассеялся, а к тому времени, когда Марк покидал больницу — было это в субботу в шесть вечера, — снова опустился. На взгляд Марка, за сутки с лишним, проведенные им к клинике, во внешнем мире ничего не изменилось.

Телефон зазвонил, как только он переступил порог квартиры. Это была Дженет.

— Привет, Марк.

— Привет.

— Мне кажется, нам надо встретиться и поговорить. — За пять недель их разлуки Дженет впервые заговорила о встрече.

— Хорошо.

— Ты мог бы завтра прийти ко мне на обед?

— На обед не смогу. Лучше позднее. Скажем, часиков в семь. Идет?

— Договорились.

Попрощавшись с женой, Марк набрал номер Кэтлин. К телефону подошел ее отец.

— Здравствуйте, мистер Дженкинс. — «Главный управляющий международной компании... Невероятно!» — Это Марк Тейлор. Как миссис Дженкинс?

— Очень хорошо, спасибо. Во вторник, как выражается Кэтлин, ее выпустят.

— Прекрасно. Гм-м... Кэтлин дома?

— К сожалению, нет. Она уехала на выходные и вернется в понедельник. Понравилась вам вечеринка?

— О да! Все были исключительно милы со мной, хотя я человек не их круга.

«А больше всего мне понравилось заниматься любовью с вашей дочерью», — мысленно добавил Марк.

— Детишки Карлтон-клуба образуют собственный круг. Кэтлин считает, что вы вели себя очень независимо.