«Вот и я становлюсь похожей на нее, — однажды с ужасом поняла девочка. — Выдумала себе отца и начинаю верить в то, что он действительно существует».

«Не делай этого, — умолял ее внутренний голос. — Тебе нельзя быть такой, как мать. Не теряй связи с реальностью...»

И Шарлотта заставила себя забыть о Джоне, как до этого заставила себя перестать чувствовать боль утраты.

В это лето она устроилась спасателем в загородный клуб «Оук-брук», расположенный в самом престижном районе Филадельфии и принимавший в свои ряды только избранных. Весь обслуживающий персонал, включая спасателей, набирался из окрестных жителей. И хотя юная поросль сама с радостью взялась бы за спасение утопающих, подобное не практиковалось. Дети членов клуба не должны работать, по крайней мере там, где отдыхают их родители.

Управляющему, который ведал кадрами, Шарлотта Винтер понравилась с первого взгляда. У нее был цветущий вид и при этом ни грамма аристократизма. Значит, ей и в голову не придет тягаться с местной знатью. Каждое лето этот человек принимал на работу пятерых спасателей, и впервые за десять лет в их число попала девушка.

Клуб располагался в пяти милях от дома Шарлотты. С Эльм-стрит до «Оук-брук» и обратно она добиралась на велосипеде, споро крутя педали рано поутру и неторопливо — влажными душными вечерами.

Их было четверо. Появились они через три недели после того, как Шарлотта начала работать в клубе. Ее сразу поразил их вызывающе независимый вид, уверенная легкая походка. Они словно говорили всем: «Да, этот мир принадлежит нам — мир удовольствий и восторгов. Остается лишь выбрать самое лучшее».

Стоило им подойти к бассейну, как все девицы мгновенно навострили уши.

«Так вот кого они ждали», — подумала Шарлотта. Молодые люди — все как один здоровые, красивые, одинаково одетые в легкие хлопковые шорты и модные рубашки, — окинули взглядом территорию, словно проводя рекогносцировку, и одобрительно улыбнулись. Девушки улыбнулись в ответ. Улыбки были явно заранее отрепетированы, как и томные, эффектные позы. Шарлотта догадалась, что только что стала свидетелем неписаного ритуала, носящего название «Открытие сезона в загородном клубе “Оук-брук”».

Один из молодых людей сгреб ближайшую девицу и бросил в бассейн, к полному ее удовольствию.

Шарлотта тут же дунула в свисток. Вначале никто не услышал ее свиста — над бассейном стоял невообразимый гвалт. Девицы одна за другой оказались в аквамариновой воде и, хихикая, плескались там. Шарлотта продолжала свистеть.

Наконец ее призывы были услышаны. Над бассейном воцарилась тишина. К ней обернулись изумленные лица. Один из парней вразвалочку подошел к Шарлотте.

— Что-нибудь не так, спасатель? — с улыбкой поинтересовался он.

— Бросать людей в бассейн запрещено, — отчеканила она.

— С каких это пор? — удивился парень.

— Всегда.

— Но это правило никогда не соблюдалось, по крайней мере здесь.

— А теперь будет соблюдаться. Это опасно, — категорически заявила Шарлотта, чувствуя, что краснеет под взглядом его ясных голубых глаз.

— Каким образом?

— Мне дано право не подпускать нарушителей к бассейну. Эти правила записаны в уставе клуба, — произнесла она уже не так решительно. Ее ладони внезапно стали влажными.

Молодой человек понял, что она трусит, и, чтобы не смущать ее, решил подчиниться.

— О’кей. Вы здесь главная. Похоже, в этом году нам попался слишком строгий спасатель, — добавил он, обращаясь к товарищам. — Значит, придется перенести игрища в другое место.

Все рассмеялись — вначале растерянно, потом с энтузиазмом. Может, это и к лучшему. В укромном местечке можно будет вести себя более откровенно.

Голубые глаза снова воззрились на Шарлотту, однако рассмотреть почти ничего не удалось — золотистые волосы девушки были убраны под просторную шляпу, а огромные карие глаза прятались в тени полей. На виду оставались лишь полные губы и безупречное тело, обтянутое изумрудно-зеленым купальником.

— Как вас зовут? — спросил молодой человек.

— Шарлотта. А вас?

— Эрик. А это... — Он представил своих друзей.

За три недели Шарлотте удалось познакомиться только с молодыми мамашами, приводившими в бассейн своих юных отпрысков. Дамы интересовались, будет ли новая спасательница давать уроки плавания, и просили не спускать глаз с воды, когда там плещутся дети. Никто из подходивших Шарлотте по возрасту ни разу не сделал попытки заговорить с ней.

И вот теперь Эрик как ни в чем не бывало знакомил ее со своей компанией. Это потому, что он хорошо воспитан, с благодарностью подумала девушка. Он мог бы обращаться с ней как со служанкой — так поступали все члены клуба, — но он этого не сделал.

Когда церемония представления была окончена, молодые люди снова плюхнулись в воду, и дальнейшего разговора между Эриком и спасательницей уже никто не слышал.

— Так вы говорите, Шарлотта? — задумчиво произнес он, тщетно пытаясь рассмотреть ее лицо.

— Ну да, — робко подтвердила она.

— Я буду звать вас Чарли, — неожиданно заявил он и, не дожидаясь ответа, пошел переодеваться.

За целую неделю они не обменялись ни словом, но, появляясь на пляже, Эрик всегда приветливо махал Чарли рукой. Иногда он, ухмыляясь, делал вид, что собирается столкнуть в воду очередную девицу, но этим дело и ограничивалось — правил он больше не нарушал.