Шрифт:
Она посмотрела в глаза Ольги, полные слез, и сказала уже намного мягче:
– Из всех вас, девочки мои, она самая первая открыла свои личный снайперский счет!.. И приняла геройскую смерть…
– А ведь я же на нее никогда не злилась… Честное слово!..
– Только и сумела проговорить Ольга.
– Все! Закончили сопли, бойцы!
– Проговорила Сизова.
– Помоги Лесю нести!
– Я ее не отдам!
– Капа прижала тело подруги к груди.
– Я сама ее донесу!..
Лейтенант только и сделала, что посмотрела на сибирячку с пониманием, и обратилась к Рублевой:
– Утри свои «столичные» слюни, красноармеец Рублева, и возьми у Капы трофеи!.. Чует мое сердце, что они нам еще пригодятся… …Через десять минут они уже были в лощинке, в которой укрывались девчонки взвода Сизовой, под началом Морозовой-старшей…
Смерть Леси стала для всех не просто неожиданностью, а повергла в глубокий шок - все знали или думали, по крайней мере, что уж кто-кто, а она, одесситка, сумеет выкрутиться их любой передряги… …- А теперь мы будем ждать, старшина!
– Проговорила Сизова немного погода.
– Если Капитолина все правильно поняла, то эти «непонятные» немцы обязательно попробуют нас найти… Но ночью это сделать будет сложно, а если верить Капке, то они торопятся - значит, очень уж тщательно искать не станут…
– Подождем-посмотрим?
– Догадалась Морозова.
– И «сядем на закорки»… - Подвела итог лейтенант.
– Мы не знаем, сколько их и куда они стремятся, но выпускать их из этого леса нельзя, Зоя Павловна, чтобы большого горя небыло… Ни за что нельзя!!!
Морозова только посмотрела с пониманием на свою такую повзрослевшую, бывшую ученицу и спросила устало:
– Что предлагаешь, Мила? Воевать с нашими девчонками-полунедоучками? Ведь вдвоем мы с тобой, как ни крути, а не потянем против роты парашютистов…
– А если их меньше?..
– Но мы этого не знаем!
– Они, старшина, нас будут искать, потому что неспроста они здесь, а с каким-то секретным заданием! А если так, то ни один командир разведгруппы не допустит у себя за спиной «блуждающего снайпера»! Никогда не допустит!
– Ответила Сизова.
– Они нас будут искать обязательно, вернее, уползшего раненного снайпера… А мы их подождем, и посчитаем… А от того счета и пляс начнем…
– Положим же девок, Мила!.. Дуры они еще совсем неопытные…
– Они, Зоя Павловна, в первую очередь снайперы!
– И в этот момент в голосе Сизовой зазвенел металл.
– Вы думаете, что мне их не жалко? Жалко!!! Всех вместе и каждую в отдельности!!! Мы их полгода на курсах «парили», а немцы взяли, да и положили почти всех одним махом, одной миной по вагону!.. Всех жалко!!!
Сизова жестко потерла свое лицо ладонью:
– Они, сыкухи малолетние, в том вагоне совсем ни за грош погибли!.. А вот Леся… Если выживем, то я ее посмертно к Красной Звезде представлю…
– Если выживем… - Словно эхо повторила Морозова.
– Выживем, тренер!.. У нас выбора другого просто нет…
– Мы-то выживем… Раз до этого выживали… А девочки наши? Они же в войне совсем еще не понимают ни хрена! Стрелять они умеют, мать их!.. Ползать-маскироваться… Снайперские премудрости изучили… - Она говорила жестко, еще как тогда до войны, когда учила Милу стрелять в тире.
– А вот сумеют наши девки в живого человека выстрелить, а не в мишень?!! Вот в чем большой вопрос, товарищ лейтенант… И получается, что настоящих бойцов в нашем войске, ты да я, да еще Капитолина, которая сегодня своего самого первого уложила…
– Справимся!
– Ответила Сизова.
– Нам теперь просто нельзя иначе!..
– Ладно, Милка… Ты у нас командир… Давай подождем…
Под утро в овраге. Почетный воинский салют…
…Но ждать немцев им пришлось довольно долго…
И за это время… …- Так, бойцы! Будем сестренку нашу хоронить… - Проговорила тихо, каким-то утробным голосом старшина Морозова.
– Не по-нашему это, не по-русски… Только другого выхода у нас сейчас нет…
Лесю Мартынюк, их по-настоящему первую боевую потерю, похоронили прямо здесь, в глухом овражке, выкопав на скорую руку мелкую могилку…
Нашлось здесь такое место, ямка, которую расчистили руками, выбрасывая гнилые сучья и прелую траву, а потом старшина Морозова отдала свой нож Капе, которая и углубила эту ямку немного, не доверив это скорбное дело никому…
Лесю уложили в ее последнее пристанище, прикрыли лицо пилоткой, и точно так же, голыми руками, забросали тело осклизлой землей и сучьями…