Какой смысл бросать на крупные ударные группировки наши маленькие, слабые группы?

Нет, решение нужно менять.

Ватутин позвонил Руденко. Тот был готов к разговору:

— По крупным скоплениям вражеских танков и пехоты на поле боя будем наносить

сосредоточенные удары большим числом бомбардировщиков и штурмовиков. А в

промежутках между сильными атаками — действовать мелкими группами штурмовиков.

Но — непрерывно!

— А времени на подготовку хватит?

— Нет, — честно ответил Руденко. — Сделаем, что можем.

Положив трубку, Ватутин собрался с духом и позвонил Сталину:

— Товарищ Иванов, — обратился он к Верховному по псевдониму, — возникла опасность

прорыва.

Знакомый голос произнес после короткой паузы — как обычно, спокойный, но оттого не

менее страшный:

— Вы понимаете, товарищ Николаев, — он тоже прибег к псевдониму, — что это будет

катастрофа?

«Товарищ Николаев» молчал.

— Какую вы от меня хотите помощь? — голос Верховного чуть смягчился.

— Еще танки и еще самолеты, — сказал Ватутин.

— Я подумаю, — обещал Сталин. — У Ставки есть резервы. Ждите.

После этого Сталин связался со штабом Степного фронта.

Над землей лежала ночь, спали измотанные долгим сражением люди — танкисты и

летчики, артиллеристы и «царица полей».

Но многие бодрствовали в эту теплую ночь на шестое июля: механики и врачи, радисты и

командующие…

— Вашу армию перебрасывают на Воронежский фронт, — сообщил Сталин генерал-

лейтенанту Ротмистрову, командующему Пятой гвардейской танковой армии. — Срочно.

Как поедете?

— Своим ходом, — мгновенно ответил Ротмистров.

— А танки из строя не выйдут, если их гонять туда-сюда? — спросил Сталин. — Не

лучше ли по железной дороге?

— А если авиация противника разбомбит железнодорожные пути? — тотчас задал

встречный Ротмистров. — Это очень опасно — потеряем армию.

— Как пойдете? По ночам?

— Ночь сейчас — семь часов, слишком долго придется ползти. Нет, пойдем и днем.

— Днем же будут бомбить! — напомнил Сталин.

— Товарищ Иванов, дайте указание авиации прикрывать нас с воздуха, — попросил

Ротмистров. — Дойдем быстро, обещаю.

— Желаю вам успеха, — сказал Сталин и положил трубку.

…Пятая гвардейская танковая армия шла своим ходом к Воронежскому фронту,

передвигаясь днем и ночью. Немецкая авиация ее не тревожила — была слишком занята

непосредственной поддержкой своих войск на поле боя.

…Войска стягивались к Прохоровке. Как и сто с лишним лет назад, под Бородино, никто

еще не знал названия этого малозначительного села — названия, которое войдет во все

исторические книги.

94. Таран в небе Китая

10 февраля 1938 года, Нанчань

Русские встретили американского военного советника настороженно.

Ченнолт усмехнулся. Он знал, что Советы действуют в Китае с наивной азиатской

таинственностью: например, никто из летчиков не называет посторонним свои настоящие

имена. Выдумывают, иногда на ходу. Хорошо хоть китайцами не прикидываются.

Даже самолеты свои «замаскировали»: бомбардировщики называют «катюшами»,

истребители — «чиж», «ласточка»...

Что касается Ченнолта, он своей настоящей фамилии скрывать не намерен. Правда, в

паспорт у него вписана специальность «фермер»...

Ченнолт прилетел на своем любимом, новом истребителе фирмы «Кертисс-Райт» — Р-36.

Подарок очаровательного «шефа авиации Китая» — Сун Мейлин, супруги Чан Кайши.

— Вот что я вам скажу, господа, — заговорил Ченнолт. — Стоило бы для начала изучить

японские самолеты.

— Мы работаем над этим, — уклончиво ответил Рычагов, даже не считая нужным

скрывать, как покоробило его обращение «господа».

Рычагов был главным военным советником по вопросам использования советских ВВС, в