— Кто старший?

Навстречу ему поднялся командир эскадрильи Стефенс.

— В живых остались шесть офицеров, — сообщил он. — Все старшие офицеры мертвы.

— Капитану Броми показалось, что Стефенс сейчас разрыдается. — Так что известный

конфликт между капитаном корабля и командиром морских летчиков рассудил сам

Господь: оба они на дне морском.

«Судя по тому, что море спокойно, они действительно окончили свои споры, — подумал

Броми. — В противном случае старина Хьюго поднял бы настоящий ураган...»

— Мы получили приказ и согласовали действия с норвежцами, — произнес Броми вслух.

— «Ветеран» забирает вас. Вы будете доставлены в Англию, чтобы дать подробные

показания особой комиссии в Скапа-Флоу.

— Все старшие офицеры и все офицеры, находившиеся во время боя на мостике и в

машинном отделении погибли, — предупредил Стефенс. — Поэтому тактические и

технические подробности этого боя останутся за бортом, сэр. Мы можем рассказать

только о том, что видели сами.

20 июня 1940 года, Скапа-Флоу

Мичман Смит был телеграфистом.

Он сообщил комиссии свое имя и звание, а потом получил вопрос:

— Почему с борта «Глориес» ничего не передавалось о бое, о появлении противника?

— Мы сменили частоту, — Смит назвал координаты. — Согласно приказу.

— Согласно приказу? — члены комиссии не скрывали удивления. — Вы сделали это

раньше, чем было приказано! Причина?

— Я следовал приказам, — уныло повторил мичман.

— А почему вы не передавали потом?

— Немцы уничтожили мачту с антенной...

У Стефенса спрашивали, почему капитан не держал на палубе самолеты, готовые к

запуску.

Стефенс пересказал свой последний разговор с капитаном.

— А каково ваше мнение, могли ли «Суордфиши» при тех обстоятельствах взлететь с

палубы и эффективно принять участие в сражении? — прозвучал неожиданный вопрос.

Стефенс немного подумал.

— В принципе, снаряженные торпедами «Суордфиши» вполне могли взлететь с

авианосца, если он шел со скоростью тридцать узлов. Даже если курс совпадал с

направлением ветра, — ответил наконец летчик. — Для взлета нашего самолета с

максимальным взлетным весом около четырех тысяч килограммов по континентальным

мерам, то есть чуть более девяти тысяч фунтов при двадцатиузловом встречном ветре —

если скорость попутного ветра десять узлов, предположим...

Он видел, что его внимательно слушают, поэтому говорил все более смело:

— Стало быть, при таких исходных данных потребовалась бы взлетная полоса длиной

пятьсот сорок футов — по континентальным мерам сто шестьдесят пять метров...

— Пребывание в Норвегии дурно сказалось на вас, сэр, — остановил его член комиссии.

— Хватит континентальных мер, вы на Острове!

— Слушаю, сэр. Итак, требовалась бы полоса в пятьсот сорок футов, а на «Глориес»

полетная палуба имела палубу пятьсот семьдесят шесть футов. Так что мой ответ «да»,

сэр. Если бы мы были готовы, мы могли бы взлететь и задать гуннам перцу.

— Но вы не были готовы?

— Да, сэр. Более того, немцы быстро уничтожили всякую возможность взлета. Снаряд

пробил переднюю часть полетной палубы и взорвался в верхнем ангаре. Там начался

пожар. На этом — вс.

Он попросил разрешения закурить и вышел из помещения, где заседала комиссия.

30 июня 1940 года, Тронхейм

— Вы отстраняетесь от командования кораблем! — Нетцбанд был в шоке от полученного

известия, но факт оставался фактом. — Вы извели кучу снарядов и ценнейших

боеприпасов ради того, чтобы отправить на дно какую-то старую посудину, английский

авианосец времен Первой мировой войны... И это вы называете «результатом»?!

69. Наследники Трафальгара

15 октября 1940 года, Александрия

Ройд Трейджер поднялся на борт английского авианосца «Илластриес» и доложил о себе

дежурному офицеру.

— Саблейтенант Ройд Трейджер! — представился молодой человек.