– Как так ты можешь поступить? Данила простился, принялся, покаялся, а почему ты его не пригласил на свадьбу?

– Пускай перво покорится.

– Он уже покорился, он лично к тебе приходил и прошшался, свидетелям я сам был, и ты его не простил.

После свадьбе Ульян и Ксения приезжают в гости, но чудно, как поступает Ульян. Подходит, кланяется мне в ноги, обнимает, целует, как ни в чём не бывало. Но лицемер же! Хоть бы сказал: свояк, я ошибся, или прости. Но наглость! Такой ласковый, угодительный и угодливый, стал у меня спрашивать:

– Что, свояк, уезжаете в Россию?

– Да, уезжам, да подальше от святых.

– А куда именно?

– Нет, не допытывайтесь, ето никому не знать.

Ульян стал просить Андрияна, чтобы перевёз ему триста килограмм мёду через границу, Андриян ему перевёз.

У тестя младший сын Алёшка женатой на Севировой Агрипене, он ни рыба ни мясо, а сам идивотик и любит пить, у него проектов для жизни нету, жена его бросила и уехала в Бразилию к матери, он остался один. Ну вот, тёща всегда разводила кого-нибудь, вот чичас уже разводит сына и ищет пособников.

Я в русским посольстве заполнил анкеты как участника программы для всёй семьи, хотел указать Алтай, но мне не разрешили, сказали, Алтай не входит в состав программ по переселению. Что делать? Я в Москве купил путеводители разных регионов и спомнил боле благоприятное место – ето Красноярские Саяны, климат боле мягкий и флора и фауна богата. Заполнил не зная куда, но указал Минусинск, и анкеты ушли в Россию. Вот нету и нету. Я решил: поеду, хочу знать, что нас ждёт в России. Обратился к консулу, он не пускает, говорит:

– Жди ответу.

– Нет, я ждать не буду, я хочу знать, куда мы едем.

– Но мы не можем так просто пустить.

– А кака же тогда свобода? Как так тайно заселяете? – Консул не может решить, вызывает Белова Димитрия. Ну, так-сяк, я на своим стою: – Хочу ехать посмотреть, куда мы кочуем.

– Ну, тогда делай запрос, приглашение в гости.

Я так и сделал: позвонил Москвину, всё пояснил, он срочно выслал приглашение прямо в посольство електронной почтой. Нам сразу визы поставили, и мы с Софониям собрались в Россию на разведку.

Дома всё в порядке, Андриян дал нам запасных деняг, мы простились и благословились. Я позвонил тестю, он уже у Белова в Монтевидео. Приезжаем в посёльство, к Белову на прощание, тесть уже там. Он Белову при мне сказал:

– Етот всё добьётся.

Мы попрощались – и на аеропорт, и вылетели Великим постом, за две недели до Пасхи, 2008 год.

Собчили Москвину наш рейс, оне нас стретили в Домодедово, привезли в храм, где я уже стоял раньше. Сергей Матвеевич хорошо принял. На следующий день мы явились к Москвину, он принял нас как друзьей, я всё рассказал, что заполнил анкеты на переселение в Красноярский край, в город Минусинск. Москвин ответил:

– Данила Терентьевич, вы ошибку сделали. Ежлив вы будете один по одному переезжать, вас расселят куда хочут и обманут, здесь чиновники жулики, не дай бог нарвётесь на жулика, я бы вам посоветовал компактное переселение, и в Европейскую часть, поближе к государьству. Что и случись, мы можем вам помогчи.

Но я не послушался, и что уже выбрал место.

– Народ живёт, и мы будем жить.

– Но тогда подождите, мы переговорим с красноярским губернатором Хлопониным [277] , чтобы вас там стретили и устроили. Жди нашего звонка, но не уезжай.

Мы ждали. Я сообчил Ровновой Ольге, она пришла к нам в гости, удивлялась, что так быстро решили приехать в Россию. Мы с ней хорошо пообчались, она мне сказала: «Что нужно, звони», и мы на етим расстались. В субботу пошли в храм к поморсам, я хотел поставить свечкю, но бабка подошла, сказала: «Вы не нашай веры». В воскресенье было Вербное воскресенье, в понедельник Москвин вызывает нас, приходим.

– Ну, Данила Терентьевич, проздравляём, вас ждут в Красноярске поручённыя губернатором Хлопониным, вас стретют и устроят. – Я Виктора Александровича сердечно поблагодарил, он наказал: – Вдруг что, звони.

Попрощались, сходили взяли билеты, в етот же день дали координаты нашего поезда Виктору Александровичу, распростились с Сергеям Матвеевичем в храме, он тоже наказал:

– Не верь властям, всё кругом обман, и вдруг что – обращайтесь к нам.

Мы его поблагодарили как друга и тронулись в путь.

До Красноярска троя суток, мы в дороге всего навидались. На поезде, правды, хорошо, хоть и плацкартны билеты, но у всех койки и уютно. Но много деревень заброшено и везде беднота, машин мало и дешёвеньки, сразу видать, много алкоголиков, и боже ты мой – как оне матерятся! В больших городах всё по-разному [278] , везде всё шевелится и народу много. А земля вся заброшена, редко где работается. Да, я вспомнил, недаром нам гости с России всегда говорили, что земли в России заброшены. Но как-то жутко: столь добра пропадат, и никому не нужно [279] . Народ большинство суровый, сразу видать – нет доверия, но попадаются добрыя, ласковы и уважительны, как будто всегда знакомы. Как толькя услышут, что мы староверы, сразу отношение меняется, начинают быть ласковыми, и про староверов новости всегда хороши. Приходит время кушать, достают, хто что дома приготовил: солёны огурцы, помидоры, яйцы, рыбу, колбасы, сыр, хлеб, – да хто что может. Думаю, вот она, наша традиция, ето у латинов не увидишь, у них рестораны в ходу, но само много увидишь – сандвич и сок или кофе. В поезде чистота, и проводники смотрют за порядком, молодсы.