Простились, тестю сказали, чтобы принял меня, и так меня приняли. Илюшке наказали, чтобы приехал жить в деревню, он так и сделал. Но тесть везде пролукавил, он много про меня знал, я всегда с нём советовался, но нигде меня не защитил. Всё ето понятно, он нигде ишо и никогда не оставался виноватым, но толькя денежку покажи – он тут как тут. Вот какая справедливость.

Берестова Ивана Даниловича жена Марина всё слыхала на соборе, и, когда мы к ним пришли, она мне сказала:

– Данила, терпи, тебе не надо молиться, а толькя терпеть.

– Но вы думаете, легко?

– Знаю-знаю, милый мой, но терпи.

– Охота жить в деревне – и невозможно.

– Данила, у тебя своя деревня. Вот подожди, поженишь и отдашь, и живи себе спокойно.

– Да, ето правды. Спаси Христос тебе за добро слово.

– Да на здоровья.

Коля уже вечером прибегает, все уже разъехались, стал протестовать, что меня приняли, ему ответили:

– Тебя звали на собор, ты не приехал, теперь можешь замолчать.

У Марфе месячные стали прекращаться, она стала болеть, я повёз её к врачу, рассказал, он ответил: «Ето опасно, она может зайти беременной, надо снять анализы». Мы сняли, принесли анализы, он проверил и сказал: «Она уже беременна». Мы обои задумались: года уже не те, стаёт чижало, уже десять детей, хватит бы. Она совсем ослабла. Что делать, как она ето вынесет? Думал-думал и давай искать хорошего врача-гинеколога. Мне дали адрес военного врача, я Марфу привёз, он её проверил и спросил:

– Сколь детей?

– Десять.

– Ета беременность будет очень чижёла, я поддоржку дам, но будь аккуратне, и ей надо сделать операцию, чтобы больше у вас не было детей, уже хватит.

– Но у нас закон.

– Слушай, вы с Богом уже исполнили, теперь надо позаботиться о здоровье.

Я Марфе говорю:

– Я боюсь закон переступить. – Она молчит. – Ну, что молчишь?

Врач:

– Вы с Библияй уже исполнили, и ей уже не вынести будет.

Я решил:

– Давай операцию. – Марфа тоже согласилась.

Мы за всё время заботились, ходили к етому врачу, ето не врач, а золото – мягкой, ласковый, вежливый, руки лёгки. Дорого, но мило: он брал за приём пятьдесят долларов. Оставалось около месяца, Марфа оступилась, и ей стало худо, я её повёз к врачу. Он проверил, сказал:

– Остаётся три недели, но ребёнок лежит неправильно, срочно надо делать операцию.

У нас всё было оформлено в частной клинике, и нам ставало тысяча пятьсот долларов положить в больницу и сделать операцию, но неизвестно, какой врач угодит.

– А мы хочем, чтобы вы именно сделали операцию.

– Но моя работа вам обойдётся пятьсот долларов.

– Давай, но мы будем на спокое.

Он мне сказал:

– Езжай срочно, вези ребёнку одёжу, пелёнки, а я везу её в клинику.

Я срочно съездил, вернулся, захожу, вижу: горит знак «родился парнишко», надпись. Подходит милосёрдная сестра и говорит:

– У вас родился сын.

– Ну, слава Богу!

Через маленькя выходит врач, улыбается и говорит:

– Проздравляю, вышло всё хорошо, и твоя жена будет долго жить.

– Ну, слава Богу!

Я его хорошо поблагодарил, он пожелал наилучшего нам. Смотрю, везут Марфу, дали нам комнату – две койки и для ребёнка кроватку, и так за Марфой ухаживали – вот что значут денежки. Через три дня нас отпустили, я оформил все документы, назвал Иваном, потому что поедем в страну Иванов, да ишо есть Иван Данилович Берестов, а теперь пускай будет Иван Данилович Зайцев. Марфа быстро пошла на поправку. Действительно, у етого врача руки золотые. Через три месяца у Марфе всё зажило, а после Мастридии Марфа год хредила [276] .

Илюшка жил в деревне, но лазил и пакостил с тем же вором. Илюшка у нас хороший дипломат, он никогда никого не обидит, со всеми ласковый, обходительный, но лукавый, он к любому человеку сумет подойти, тесть за ето его любил. Но как он женился, стал непонятный, а последняй раз, как приехал с Боливии, совсем стал неузнаваем и даже опасным и для нашай фамилии стал позором. Я решил категорически: покамесь он жить по закону не будет, не признаю его за сына.

Команданте Пиега убедил Андрияна, чтобы занялся контрабандом, что ето выгодно. Рыба не всегда, а контрабандистам надо надёжного человека, чтобы переплавлять одёжу с Аргентине, и за каждый раз плотют пятьсот долларов, потому что через таможню не всегда могут перевезти. Андриян всё мне ето рассказал, я ему ответил: