Вот два огромных черных спрута с пятиэтажные дома уже вытащили свои почему-то когтистые щупальца - и с десяток воинов моментально стащили в воду. Остальные испуганно попятились, но Гастон уже успел добежать до одного из них и остервенело принялся рубить черные щупальца. Спрут заверещал от боли и ударил по Гастону одним из щупалец, а другим схватил его за ноги и потащил к себе, чтобы утопить в воде, как остальных. Но в последний момент, когда Гастон уже был у самого края, здоровенная секира перерубила щупальце, а потом метко выпущенный метательный нож попал твари в голову и спрут, дернувшись, погрузился в воду, окашивая её в черную зловонную жижу.

– Малыш! Мурина тебя побери! Я ж тебе велел охранять заправки!
– выругался Гастон, вставая на ноги.

– Вы забываетесь, Ваше Величество, я уже не Малыш, а Рыцарь, и я сам определяю место, где мне отличиться в бою за своего сюзерена.

– Прости, я опять забыл...

Но тут из воды вылезло ещё два спрута и какой-то зверозубый ящер, но на этот раз люди не сплоховали. Увидев, что король в опасности, они бросились в атаку. Туча стрел накрыла самого ближайшего спрута и тот забился в судорогах. А на другого бросились сам Гастон с Малышом... И бой закипел с новой силой...

Однако с каждым разом становилось все очевиднее и очевиднее, что дело плохо. Количество воинов стремительно сокращалось, а летающая эскадрилья - тем более. По существу, организованное сопротивление продолжалось только на террасе Королевского Дворца и некоторых крупных башнях и крышах восточной и северной части города - все остальные были перебиты. Даже Гастон уже едва держал меч в дрожащих от усталости руках, обливаясь потом. Несколько раз он уже промахивался и в любой момент промах мог стать роковым.

– Ну все, Малыш, - еле дыша, проговорил Гастон, отрубив очередное щупальце, - ты как-то мне говорил, что в детстве был служкой у священника?

– Угу...
– мрачно сказал Малыш - он уже начинал понимать, к чему клонит король...
– Было дело...

– Так вот... Малыш...
– Гастон не мог говорить от прерывающегося дыхания...
– Вспомни, Малыш, очень хорошо вспомни хоть какую-нибудь чудодейственную молитву Создателю - я, признаться, в детстве, да и потом, был не особенно благочестив...
– думаю, это единственное, что нам с тобой осталось...
– от тысячи рыцарей к тому времени в строю оставалось не больше трех сотен - и те, измотанные до крайности - ведь резервов то не было, а твари все лезли и лезли, как одержимые...

Малыш мрачно кивнул, а потом бухнулся на колени, что есть силы воткнул меч лезвием вниз в расщелину в камне, воздел возле этого импровизированного знака Создателя руки, как заправский священник, и зашептал:

– Pater Noster...

– Эй, ребята, а ну встать! Встать, кому говорю! Быстро, сомкнуть ряды, вокруг Малыша сомкнуть ряды - закричал из последних сил Гастон, махая мечом.
– Пусть он помолится за нас, а мы его прикроем!

Приунывшие было, падавшие с ног от усталости, промокшие до нитки воины, спина к спине сплотились вокруг Малыша, а твари уже перелезали через перила террасы и устремлялись в центр.

И в этот миг кто-то закричал...

– Корабли, корабли, тысячи кораблей, мы спасены!!!!!

Гастон и Жемчужно-Белая одновременно посмотрели в одну и ту же сторону и увидели, что туман куда-то исчез, а весь горизонт наполнен тысячами и тысячами каких-то силуэтов, напоминавших корабли. Но внимательно присмотревшись, можно было увидеть, что это не корабли, а что-то совершенно небывалое...
– огромное количество здоровенных морских черепах, китов, морских змеев, взявшихся неизвестно откуда - а впереди них - грациозно восседавшая на огромном морском рогатом змее - зеленоволосая Морская Королева Лора вместе с Королевой Эсмеральдой за её спиной.

А ещё через мгновение вода забурлила, подчиняясь зову своей госпожи, подувшей в морскую раковину, как и тысячи и тысячи её прислужниц, и гигантское цунами обрушилось на армию тьмы, заодно захватывая в воздухе ещё летающих бестий, а потом - не давая им очухаться - морская армия перешла в атаку...

– Слушай, Малыш, - хлопнул Гастон здоровяка, по-прежнему стоящего в молитвенной позе по толстой шее, - а ты хорошо молишься, честное слово! Буду брать тебя в походы с собой, а меча тебе не давать - ты мне и так всех врагов на лопатки положишь!
– и Гастон облегченно во всю глотку засмеялся, а вместе с ним засмеялись и все выжившие, до сих пор не веря, что они спасены. Но Малыш не услышал Гастона и никак не отреагировал на его шутки, а продолжал как заговоренный твердить одну единственную молитву, которую он помнил с детства - pater noster -, а из глаз его потоком лились слезы... Гастон ещё не знал, что ни в один уже поход Малыш с ним не пойдет, навсегда променяв воинский доспех на священническую сутану...

...В тот момент, когда чудесным образом, благодаря расторопности Её Величества Королевы, Авалон был спасен ценой своего окончательно затопления - и не только его ценой, но и ценой затопления почти половины Восточного Хартленда!
– иначе как бы добрались морские легионы до города!
– в Кронбурге дела шли из рук вон плохо.

Мало того, что защитников осталось так мало, что пришлось оставить городские стены и отступить в замок, так ещё и кончились резервуары с розовой водой!

Но хуже всего было то, что Асмунд, с оставшимися пятью сотнями рыцарей, прикрывая отступавших, оказался в западне. Пока рыцари, сомкнувшись черепахой, спиной к спине, выставив вперед только щиты и копья, медленно, шаг за шагом отступали к воротом, отбиваясь от черного месива, несколько сотен тварей обошли их с обоих сторон и отрезали от ворот замка, а в следующий момент один из офицеров приказал их опустить, пока твари не прорвались внутрь...