Подходи, ребята, с фонарями! Разбирай, чье такое добро. Развози по домам!

Тем временем князь Мышкин-Мышецкий и успевший уже успокоиться Хлопуша, пройдя длинными коридорами, где на каждом шагу встречались вооруженные караулы по большей части из наряженных казаками варнаков, добрались до апартаментов, отведенных в распоряжение канцлера.

Входи, гостем будешь,— сказал князь, вводя Хлопушу в свой деловой кабинет, скупо освещенный восковыми свечами.— Чем угощать-то тебя прикажешь?

Какое там еще угощение? — отмахнулся Хлопуша.— Водки у тебя, поди, не найдешь, а вина ваши барские мне в глотку не лезут. Кислоту в брюхе разводить!

Я ночью, чтобы спать не хотелось, кофей пью._

Кофей? Пробовал. Ну его! Сбитень куда способнее. Да не надо ничего. Давай беседу поведем. Новости, говоришь, получены?

Канцлер взял с массивного письменного стола, заваленного бумагами, географическую карту и развернул ее перед Хлопушей.

Вот, полюбуйся! — вымолвил он.— Тебе это будет полезно. Мои чертежники только вчера закончили. Хотел поднести к празднику., его величеству. Презент праздничный... Да раздумал: он эти дни ни разу I резвым не был еще. Обрадовался праздникам, что ли... А с пьяным и толковать охоты мало...

На карте была изображена Россия до сибирской границы. В самой середине, вокруг Москвы, оставалось светлое пятно. Все остальное пространство оказывалось более или менее густо затушеванным, причем и разных местах тушевка была различных цветов.

Хлопуша с любопытством и в то же время с недоверием глядел на карту.

– Тебе в военной коллегии с картами уже прихо- д и лось иметь дело? Научился разбирать?

Муть потупившись, Хлопуша ответил:

Начинаю мараковать...

Ну, вот, смотри. Тут изображена вся Россия, мне она была год, что ли, назад Вот и границы. Видишь? В эту сторону— чуть не до Варшавы. А тут, на юг,—до двух морей. Клочок только оставался: Крым. А тут, правее, до кавказских гор почти. И все 1И.1Г10—одно целое. Может, еще не очень ладно скроенное, да, казалось, крепко сшитое. И был на всем про- | гранстве один закон. Да. А вот пришли мы с тобой «а с нашим Петром Федоровичем и., и начало все расползаться. Вот тут, чуть выше Твери, петербург- • | мс генералы да сенаторы держатся, и наших туда пока что не очень-то пускают. А тут до самого, почитай, Смоленска, поляки. В самих едва душа держится, а тоже рю храбрились. Заняли своими войсками не только I мои, но и исконные русские земли. А ежели у нас так mi'"Ю будет идти, как оно эти полгода идет, то, чего доброго, пожалуют и сюда, в Москву.

Пусть сунутся! — сердито прохрипел Хлопуша.

А ты не грози. Лучше и впрямь подумай, как их •и гретить, а то по последним донесениям из Смолен- ' и а, они, кажись, как только потеплеет, в гости к нам пожалуют. А вот тут,— рука канцлера легла на область Киева, Чернигова, Полтавы и Харькова,— тут сидит сейчас наш верный друг и союзник, сотворенный нами Великий гетман украинский, вельможный пан Полуботок. И вопреки договору, в соблюдении которого он крест целовал и на евангелии клялся, помаленьку да потихоньку выпирает он наши российские гарнизоны и заменяет их своими сердюками да гайдамаками. Помогают ему в этом пока что его цесарское величество император Иосиф да тот же круль Станислав.

А вот тут,— ладонь Мышкина-Мышецкого легла на область Войска Донского,— тут другой наш верный друг и союзник сидит, атаман всевеликого Войска Донского Игнат Бугай. Но только вместо того, чтобы согласно уговору прислать нам на помощь свои конные полки, кликнул он клич ко всем донским казакам, а те взбулгачились да стали из наших гарнизонов утекать.

Ну, положим, не все уходят! Многие и к нам приходят. И с Днепра, и с Дона, и с того же Яика...

Верное твое слово: одни приходят, другие уходят. Десять ушло, девять пришло. Пришли да пограбили, да набили торбы и уходят. Растаскивают русское добро. Да и твои варнаки то же самое делают: покуда можно кого грабить, держатся А кто набил мошну,— туда же, на Дон. И вздумали мы требовать, чтобы их нам выдавали, а Игнат Бугай нам в ответ, здравствуй белый царь на Москве, а мы, казаки, на тихом Дону. А с Дона выдачи испокон веков не было и впредь не будет...

Дурит Игнашка. Вот весною намнем казачиш- кам бока, так они опамятуются!

Канцлер засмеялся.

Видел, только что видел, как ты бока наминаешь да по зубам хлещешь. Ловок. Но ведь пинал ты да колотил пьяную мразь. Холопов, которые привыкли битыми быть. А с голыми кулаками на Дон не поле- кинь... Ежели полезешь, то как бы самому ребра не погладили. Но этого мало, друг ты мой. Вот посмотри: гут тебе Азов-город, а тут — Таганрог, его царь Петр- иол ка основал. А теперь тут опять турецкий паша i улсйман сидит. Казачишки хорохорились да друг пружку мяли, а турки из Трапезунда приперли да нсмзначай наши крепости и захватили. А третьего дня и гафета пришла: нагрянул Сулейман с десятью тыся- чами янычар на старую нашу фортецию Святого Дмитрия, сиречь город Ростов-на-Дону. А тамошний | арнизон и так еле держался: казаки четыре месяца город в осаде держали да половину сожгли. Вот как Сулейман подошел, то гарнизон и выкинул белый флаг, сдался на капитуляцию... А теперь, надо пола- га п., тот же самый Сулейман и дальше, вверх по Дону Пойдет, И придется нашему верному другу и союзнику Игнату Бугаю отбояриваться. А пушек мало, а пороху и гого меньше: всегда от Москвы получали, а Москва- Т" сейчас и сама на бобах сидит...

Ну, положим,—отозвался самоуверенно Хлопуша,— мы тоже не все время пьянствуем да с девками ва- ллгмся. Поди, на Ижевских да на Боткинских заводах заказанные нами пушки давно готовы. До тысячи будет. Антилерия у нас хоть куда...

До весеннего сплава вряд ли можешь полущи. свою «антилерию»,— сухо заметил канцлер,— и кроме того, и работа там идет вяло. Бывшие кре- iiori ные-рабочие, получив волю, на три четверти разлетались.

А мы в те заводы арештованных дворянов на- I Мали!

Правильно, не только мужиков, но и баб, и детей. 11 голько какие же это рабочие?! Мрут, как мухи, а дела ц< делают. Слабосильны, непривычны, да и голодом вы

И» морите...

Жалеть их, дворянов, что ли прикажешь?— Насупился Хлопуша.

Князь пожал плечами.

Приказывать я тебе не могу и не берусь. Мое дело щекотливое, да и другим я занят. А ежели и говорю, то к слову пришлось: толку из вашей политики не вижу. Ума не вижу. Злобы — много и глупости еще больше, а на этих двух конях далеко не уедешь...

—Вот дай время, после праздников возьму я да и махну на Урал. Места-то родные, знакомые, почитай, и сейчас там дружков сколько найдется. Я там живо все вверх тормашками поставлю...