Кто еще входит в эту когорту, кроме чекистов-пенсионеров? Большой отряд, который получил название «международники», занимался разоблачением западных и прежде в сего американ ских спецслужб, методами работы внешнеполитического аппа рата США и их союзников. Но и тут надо сказать о том, что во всем том огромном потоке информации, где описывался Запад (основной массив был посвящен двум темам: как плохо живется там пр остым людям, и особенно безработным, и как Запад угро жает нам своим ракетно-ядерным оружием!), это был малень кий ручеек, который надо было заметить, обратить на него вни мание и, вычленив, заниматься им и развивать его. И опять же существенным минусом на ших книг и статей про американские спецслужбы и их методы работы явилась рефлексия на то, что было написано «там». Они не призывали использовать в своей работе то, что понаоткрывали американские институты или продуктивно разрабатывать свое. Существовала гр омадная не доработанное™ в этой сфере.

В ГДР был писатель-исследователь Ю. Мадер, немалая часть книг которого переведена на русский. Но он занимался в основ ном историческим прошлым. J1.A. Безыменский много писал о тайнах Второй мировой войны (причем больш инство – о гер манских), о зарождении «холодной войны». Г.А. Жуков – наи более щедро вознагражденный из всех, ему присвоили звание Героя Социалистического Труда в 1978 г. (к 70-летию), он был кандидатом в члены ЦК, депутатом Верховного Совета и лау реатом Ленинской премии (1960 г., за книжку о поездке Н.С. Хру щева в Америку). Написал и без проблем опубликовал множест во книг на эту тему (надо сказать, что среди них есть и очень толковые) и постоянно комментировал события на телевиде нии. С 1962 г. – замест итель, а в 1982-1987 гг. – Председатель Советского Комитета защиты мира. С 1987 г. он был политиче ским обозревателем газеты «Правда», и такой чин, как я где-то читал, соответствовал званию генерала.

Наши специалисты были сведены в институты и др. учреж де ния, которые подчинялись какому-то руководству, а в Амери ке было больше свободы в этом отношении. Западные первич- ^е материалы, с которыми только и можно было работать, шли в спецхран, откуда их можно было достать только через допуск. Советские военные а налитики писали о внешней опасности: о Пентагоне, ВПК США и других западных стран, американских военных базах, которые окружают Советский блок, о радио «Свобода». Всякая продуктивная критика КГБ и других спец служб исключалась. И в самиздате об этом тоже н е было ни сло ва. Не было информационной культуры в таком тонком деле, как рассекречивание документов, чуть что «нельзя» и все тут 1 Существовало много других структур, но об их деятельности – молчок! Писалось не о системе, а только об отдельных акциях неко торых успехах и провалах советской разведки, поимках шпионов. И то только после того, как об этом узнавал весь мир.

Если бы в этой области подвизались тысячи писателей, жур налистов, ученых, политических и общественных деятелей, то прямо можно сказать, что перестройка могла и не состояться Потому как их прямой долг (и возможности!) позволяли спро сить: а не угрожает ли нам перестройка катастрофой, не снижа ют ли даже небольшие перемены устойчивость управления, не достигло ли внешнее влияние своего опасного уровня, и не зре ет ли на Лубянке измена? Попробуйте провести на Западе что то похожее на нашу перестройку – такого наговорят… Там каж дый начинающий политик первым делом заявляет, что он чув ствует, как его стране угрожают, и только он может ее спасти, а у нас до сих пор электорату кандидаты в депутаты (мэры, губер наторы, президенты) говорят только о том, что он и только он позаботится, чтобы у них в тарелке всегда был суп… А население послушно камлает, покачивая головой: да, только он и хочег чтобы в тарелке что-то было, а то, что единственная угроза за ключается в том, что скоро этой головы не будет, в расчет не бе рут… Нет той особой спецслужбистской субкультуры, которая позволяла бы выделять приоритет безопасности.

Весьма значительная доля междун ародников – А. Г. и Г.А. Арбатовы, А.Е. Бовин, Р.Г. Богданов, Ф.М. Бурлацкий Г.И. Герасимов, В.В. Журкин, Н.В. Загладин, А.А. Кокошин. В.П. Лукин, Е.М. Примаков, А.Н. Яковлев – просто-напросто в какой-то момент либо сами перешли на сторону Америки, либо ст али интеллектуально обслуживать явных врагов Советского Союза внутри страны. Интересен, конечно же, вопрос, почему они изменили? И ответ я нахожу не в том, что некая патология предательства есть в них, но и потому, что, получая сведения и ? первых рук, из закрытых спецхранов и минуя их, имея доступ к свежей развединформации, они подвергались психологическо му воздействию со стороны Запада, они убедились в его интел лектуальной мощи как никто другой…

IVloiUb Комитета и бесконтро льность перед партией и общест- 0 м породили чудовищные опыты над отдельными людьми. Прежде чем сломить все государство в целом, государственная безопасность попортила не одну судьбу его граждан. Примеры этого значат, что всепроникающий аппарат КГБ мог дейс тво- рать на самый низкий уровень социальной системы: на отдель ного человека. Не так уж много в стране людей, кто готов рас сказать об этом со всей силой и откровенностью. Валерий Лего- стаев, уже, к глубокому сожалению, поплатившийся за это своей жизнью, был одним из немногих… Слово ему. «Мне само му еще до прихода в аппарат ЦК довелось столкнуться с метода ми порождения руками КГБ врагов Советской власти. Про изошло это вот при каких обстоятельствах. В начале 70-х, после окончания аспирантуры МГУ, я пр еподавал несколько лет фи лософию в одном из технических вузов недалеко от Москвы. Специфика этого учебного заведения заключалась в том, что, начиная с третьего курса, студенты получали допуск к сведени ям, составлявшим государственную тайну. Разумеется, н е бог весть какую. Как представителя гуманитарных дисциплин меня быстренько избрали заместителем секретаря парткома, и таким образом я получил возможность познакомиться с некоторыми теневыми моментами институтской жизни.

Это было время, когда в стране и во круг нее кипели полити ческие страсти в связи с проблемой «еврейской эмиграции» и попытками Советского правительства заставить отъезжающих на ПМЖ оплатить полученное ими в СССР бесплатно высшее Образование. Позже мне стало известно, что Брежнев против згой меры возражал, настаивал на проведении в эмиграционных воцросах спокойной разумной политики, не допускающей дис криминации граждан по национальному признаку. Однако ве домство Андропова придерживалось на этот счет иной точки Чтения, каковую на свой страх и риск воплощало в жизнь.

На уровне моего института гебистский подход проявлялся в ^М, что по линии 1-го, т.е. секретного, отдела осуществлялись •бсолютно незаконные меры, препятствующие поступлению в абитуриентов, которых чиновники отдела идентифицирова- ^ ¦ Как евреев. Ни ректорат, ни партком института не имели к ^И** делам никакого отношения, хотя, разумеется, знали о них.

никому и в голову не могла запасть идея войти в кон фликт с местными людьми Андропова. Вуз давал образование по ряду перспективных спец иальностей, поэтому от соискате лей-евреев заявлений со всей страны поступало довольно много.