— Не сейчас, Кравченко, — отмахнулась Раиса и принялась озвучивать расписание на следующие полгода.

— Мне нужно «блэкберри» забрать, — снова повторила Соня.

После классного часа Соня и Дженни медленно и нехотя поплелись к кабинету Анафемы. Парни увязались за ними.

Кабинет Ангелины Фемистоклюсовны был местной достопримечательностью. Он находился на самом стыке зданий: при строительстве нового корпуса была допущена ошибка в планировке, и кабинет для завуча по воспитательной работе в новом здании получился чуть больше коробки для яиц. Чтобы сделать его пригодным для работы и вообще для нахождения в нем нормального человека, с нормальным ростом и телосложением, было решено прорубить проход в старый корпус. Поэтому одна половина кабинета Анафемы была обита белыми пластиковыми панелями и имела крохотное пыльное оконце, а другая — была светлой, с высоким потолком и лепниной на нем, старинным наборным паркетом в отличном состоянии и хрустальной люстрой. Разница в высоте потолков создавало у вошедшего комичное ощущение, будто он находится внутри Г-образной фигуры из тетриса.

Ангелине Фемистоклюсовне от прежних обитателей старой гимназии достался фантастический стол: с огромной, как озеро, полированной столешницей и множеством ящиков со старинными ручками, в каждом из которых хранились «уголовные дела»: серые канцелярские папки с импровизированными протоколами школьных нарушений. Анафема так следила за дисциплиной.

Для Сони и Егора был заведен отдельный ящик. Дженни попадалась редко и только за компанию. Кирилл не попадался никогда.

— Она меня специально не замечает: не хочет, чтобы меня лишили гранта и выперли из Иосаафа, — предположил однажды Кирилл, — тогда школе нечем будет хвастаться.

Своим фантастическим столом Анафема перегородила вход в роскошную часть кабинета. Ученикам разрешалось входить только через дверь в новом здании, поэтому школьные хулиганы, стоявшие перед отчитывающим их завучем, чувствовали себя голубями, пойманными в ловушку. При этом они могли сколько угодно разглядывать просторное помещение за спиной Анафемы, старинный кожаный диван, на котором она изволила иногда отдыхать, стеллажи и изящный кофейный столик красного дерева, к которому прилагались весьма потрепанные стулья. За левым плечом Ангелины Фемистоклюсовны виднелся огромный шкаф. В роскошную часть кабинета вела дверь из старого здания, и входить в нее можно было только директрисе и пожилым и уважаемым учителям.

Соня помедлила перед дверью.

— Не дрейфь! — сказал Егор, — хуже не будет!

— Я с тобой пойду, — мужественно сказала Дженни.

— Да, все пойдем, — сказал Кирилл, уткнувшийся в планшет.

— Хочешь проверить свою теорию о неприкасаемости? — ехидно поинтересовалась Соня.

— Ну, вроде того, — улыбнулся Кирилл.

Улыбка преображала его лицо. Серьезным, оно было скуластым, правильным и некрасивым. Ровный ряд крупных и белых зубов, что обнажала улыбка, делал его физиономию обаятельной, не лишая ее мужественности.

— Прекрати мне улыбаться, — сказала засмотревшаяся Соня, — ты меня отвлекаешь!

Она вздохнула и потянула ручку двери на себя.

— Кравченко! — злорадно пропела Анафема из-за своего фантастического стола, — явилась! Заходи! Все заходите!

Ребята покорно вошли внутрь.

— Будете наказаны! — Анафема даже не пыталась скрыть радость. Даже ее красноватые, закрученные барашком волосы взволнованно покачивались.

— За что? — поинтересовался Кирилл, — мне уже восемнадцать. Могу быть вечером, где посчитаю нужным.

— Тебя это не касается, выйди отсюда, — Ангелина даже указала пальцем на дверь.

— Я постою, — сказал Кирилл и отошел на два шага назад.

— А я? — недоумевал Егор, — я там работаю!

— Ты будешь наказан за то, что проводишь их! — Анафема указала пальцем на Соню и Дженни.

— Это справедливо, — согласился Егор и принял покорный вид. Кирилл за его спиной хрюкнул.

— Я сообщу вашим родителям, занесу запись в ваши электронные дневники, и вы будете первыми в этом году мыть спортзал! — объявила Анафема, — он запылился за лето. Вымоете окна, пол и стены. Я проверю! Все! Отправляйтесь на уроки, Алексей Владимирович будет ждать вас после.

— Телефон верните, пожалуйста… — начала Соня, но тут вдруг дверь из нового здания отворилась и в нее просунулась всклокоченная голова.

— Ангелина Фемистоклюсовна, там восьмиклассники подвесили за ноги первоклашку. Говорят, он сам согласился.

— Да что же это такое?! — возопила Анафема и поспешила выпрыгнуть из-за своего великолепного стола, — оставайтесь тут, вы четверо!

— А телефон? — Соня протянула руки, но Анафема вылетела прочь из кабинета, зажав Сонин «блэкберри» в руке.

— Твою жеж мать!

— Что-то меня не прет мыть спортзал, — Егор потянулся, — а ты чего сияешь?

— А у меня балет, — улыбнулась Соня и повернулась к Дженни, — твои предки знают, что ты в пабе была?

— Моим предкам по фигу, — ответила та равнодушно.

— Спортзал так спортзал, — пожал плечами Кирилл.

— А телефон-то как получить? — вслух подумала Соня.

— Предлагаю спрятаться здесь, дождаться, когда она вернется, выпустит телефон из рук и выйдет, — сказал Егор, — а потом просто просочимся в другую дверь.