Я подскочила.

– Что с вами? Может, все не так страшно. Не преувеличивайте. Знаете, к Чекаре часто приходят, говорят, что Духи уже за плечом стоят. А на деле, - я махнула рукой.
– Все не так страшно!

По его губам пробежала улыбка.

– А ты веселая. Нечего мне здесь подыхать. Чего доброго тебя с собой заберу. Пойду я...
– он попытался встать, но еще больше завалился на бок.

– Куда же вы?!
– я подскочила к нему и начала затаскивать его в дом.
– Что со мной-то может случиться? Я и заболеть-то за пару часов не успею. А потом Чекаре явится. А вот вы, и в самом деле, плохи, - я коснулась лба эльфа, как порой делала Чекаре.
– Да вы весь горите. Быстрее, давайте, я вас уложу!

– Умрешь ведь ни за что! Придут за мной и...
– незнакомец говорил что-то еще, но я его не слушала. Думала, бредит он. Я клала ему на лоб мокрую повязку, пела песни, что меня Чекаре учила, гладила его по руке и зачем-то все время касалась губами разгоряченного лба, да повторяла:

– Не умирай. Подожди чуток. Сейчас Чекаре явится. Ну, давай же, еще немного...

Вечерняя заря еще не взошла на небе, когда на пороге послышались тихие шаги знахарки. Я открыла глаза и подняла голову. Это ж надо, заснуть возле раненого! Эльф за прошедшие часы побледнел, кожа стала прозрачной, губы посинели.

– Чекаре! Чекаре!
– заголосила я.
– Скорее сюда!

– Да, иду я, иду. Не молодая же, чтобы, аки горный козлик, скакать!
– прокряхтела целительница.
– Чего случилось-то?

Знахарка зашла в хижину, потрепала меня по золотистым косам и посмотрела на растянувшегося и подрагивавшего в ознобе эльфа. Вздрогнула. Пальцы ее внезапно стали сухими, причиняющими боль. Она отдернула руку и быстро расстегнула лучезарному рубаху. Побледнела. Я попыталась рассмотреть, чего она там увидела. Сама-то я постеснялась снять одежду с эльфа. Но старуха оттолкнула меня в сторону.

– Поди, горячей воды принеси! Да побыстрее!
– сухим голосом крикнула она мне.
– С самого начала нужно было меня звать!

Я принесла Чекаре бадейку с водой. Хорошо, у нее очаг развести ничего не стоит. Целительница взяла воду и, не глядя на меня, спросила.

– Что ты ему давала?

– Да ничего. Не знала ведь, что с ним. Только повязку на лоб клала.

– Значит, повезло ему. В рубашке родился. С Мишутрой полдня прожить многого стоит.

– С чем?
– переспросила я, услышав незнакомое слово.

– Не важно!
– отрезала Чекаре.
– Мала ты еще, чтобы рассказывать. Пойди, мне еще черных зерен из коробки принеси. Знаю, знаю, что ты тайком в нее лазила. Думаешь, меня так легко одурачить?

Я что-то тихо пискнула, испуганная сталью в ее голосе, и полезла за зернами. Нашла я их не сразу. На глаза все время попадались зерна другого цвета. Вот это виалиска - белые, круглые шарики, колючие с одной стороны. А вот и берки - продолговатые, величиной с мой мизинец, зерна. Но они тоже светлые. Где же достать хоть что-то черного цвета?

Внезапно я обратила внимание на продолговатый корень. Он единственный был черного цвета. Я задумалась, повертев его в руке. Корень начал извиваться будто живой. Я вскрикнула и подбежала к Чекаре.

– Тут что-то... Вот!
– я показала ей на палку, что умудрилась завязать кольцом мои запястья.

– Удачно!
– знахарка резко дернула опутавшую меня, словно змея, палку.
– Зерна эти уже в корень проросли. Вот что значит, дивное растение! Церкуля и без земли живет!

Чекаре бросила корень в кипяток, достала из кармана еще какие-то травы и кинула туда же щепку мальвы - всего несколько лепестков. Они загорелись и мгновенно почернели. По комнате и дальше - во двор, пошел сладковатый запах.

– Дверь-то запри!
– крикнула Чекаре.
– Его-то ищут, наверно. Чай целитель с лучниками будет, враз поймет, откуда эдакая сладость пошла.

– И что?
– я не спешила идти запирать двери. Одним глазком пыталась рассмотреть, как быстро меняет цвет зелье, а вторым поглядывая на рану лучезарного. Она выглядела ужасно. Частично раздертая до крови, частично покрытая корой с листьями. Ужас какой!

Я тихо вскрикнула от страха.

– Я же сказала дверку-то запереть, - снова прикрикнула Чекаре и оттолкнула меня ко входной двери.
– Давай же! а то как бы чего не было. Одного дурака, - она нежно провела морщинистой рукой по лицу эльфа.
– Порешат, а потом и тебе ни за что ни про что доставнется. Не посмотрят, что еще ничего не понимаешь.

– Я понимаю!
– я шмыгнула носом и топнула ножкой, затем закрыла дверь на защелку и снова подошла к раненому...